Трибьют - Нора Робертс (2009)

— В последнюю минуту. Мне понравился эффект полупрозрачности и ее сочетание с черно-белой плиткой, — она прислонилась лбом к его плечу. — Пожалуйста, скажи мне, что случилось?

— А что, если я больше не смогу этим заниматься? Не смогу держать в руках инструменты? Я плохо соображаю, а головная боль буквально валит с ног.

Ей хотелось обнять его, приласкать, успокоить. Но вместо этого она громко сказала:

— Стив, это твой первый день после больницы. А ты думал, что выйдешь оттуда и сразу же начнешь размахивать молотком?

— Что-то вроде этого.

— Ты ходишь. Ты разговариваешь со мной. Врач сказал, что на восстановление потребуется время. И еще он сказал, что ты удивительно быстро поправляешься, что есть все основания рассчитывать на полное выздоровление.

— Это может затянуться на месяцы. И даже годы. И я ничего не помню, — сквозь отчаяние в его голосе пробивалась нотка страха. — Черт возьми. Я не помню ничего, что было в тот вечер, после того как я уехал отсюда. Не помню, как приехал в бар, как уехал оттуда, как проводил домой Шанну — это она мне сказала. Все стерлось. Помню, как сел на мотоцикл. Помню, что хотел приударить за Шанной с ее большими карими глазами и потрясающей фигурой. А следующее, что я помню, — это ты кричишь на меня, и твое лицо, склонившееся ко мне. А между этим все пусто. Исчезло.

Силла пожала плечами, как будто это не имеет значения.

— Если тебе и нужно что-то забыть, так это ту ночь.

Он слабо улыбнулся.

— Спасибо. Я хочу немного поспать. Проглотить таблетки и поспать.

— Хорошая идея.

Он позволил Силле взять себя под руку и отвести в спальню для гостей. И замер на пороге. Стены комнаты были выкрашены в неброский, спокойный голубой цвет — как и стеновые панели. Оригинальные наличники из орехового дерева, собственноручно снятые и восстановленные Силлой, обрамляли окна. Пол матово светился, насыщенный, сочный, сияющий. Благородное олово железных спинок кровати удачно сочеталось с простым бело-синим одеялом и ковриком со звездами и синей окантовкой. На столике перед окном в кобальтовой вазе стояли белые ромашки.

— Что это, черт возьми?

— Сюрприз. Думаю, это немного лучше, чем больничная палата.

— Потрясающая комната, — Стив погрозил ей пальцем, но на его лице расплылась довольная улыбка. — О чем ты думала, когда заново полировала здесь пол?

— Я думала о том, как хорошо иметь хотя бы одну законченную комнату — или почти законченную. Осталось повесить картины на стены и доделать остальные панели. И проверить, как работает вот это, — она открыла старый шкаф, в котором оказался телевизор с плоским экраном. — Кабельное, — она улыбнулась Стиву. — Цифровое, по настоянию Форда. Ванная тоже закончена. И выглядит потрясающе — на мой взгляд.

Стив присел на край кровати.

— Да, так весь график работ полетит к черту.

— Я не тороплюсь. — Она налила стакан воды из кувшина, стоявшего на ночном столике, затем взяла флакон с таблетками. — До дна. А потом раздевайся и в постель.

В его глазах мелькнуло что-то неуловимое.

— Были времена, когда ты укладывалась в постель со мной, девочка.

— Да, были времена. — Она присела на корточки, чтобы снять с него ботинки.

— Я хочу, чтобы завтра рабочие вернулись.

— Кто это назначил тебя руководителем работ? — Встав, она махнула ему, чтобы он поднял руки. Стягивая с него футболку, она улыбалась. — Они вернутся. Они хотели отпраздновать твое возвращение. Пиво и рабочие. Я запретила. Может, не нужно было.

— Не думаю, что я готов к вечеринке. — Он лег на спину, чтобы она могла стянуть с него джинсы. — День, когда женщина раздела меня, а я не смог ответить ей тем же, не самый подходящий для праздника.

— Даю тебе неделю, — не в силах совладать с собой, она погладила его по щеке. — Слышала, в больнице ты не пропускал ни одной медсестры.