Дело не в размере - Мэг Кэбот (2008)

Ну и что? Он с кем-то спит. У нас с ним ничего такого не было. Мне нужно прошмыгнуть на свой третий этаж и лечь в постель. Не стоит останавливаться у его двери, стучать и спрашивать, как у него дела. Даже если я до ужаса хочу посмотреть, как она выглядит. В семье всегда говори ли, что Купер встречается только со сверхинтеллигентными красотками экзотической наружности. Например, с нейрохирургами, которые в прошлом были моделями. Не что в этом роде.

Даже если бы я решила, что у меня есть хоть малейший шанс на романтические отношения с Купером, один взгляд на его многочисленных бывших возлюбленных меня бы полностью излечил. Кто в трезвом уме обратит внимание на бывшую, вышедшую в тираж поп-звезду, которая в настоящее время работает помощницей директора пансиона и самоуверенно думает, что носит джинсы 8-го размера (или, в край нем случае, 10-го), когда в любое время может найти себе блестящего ученого-физика, в прошлом мисс Делавэр?

Правильно. Никто. Разве что физик окажется настоящей занудой. Или ей не нравится Элла Фицджеральд (у меня есть записи всех ее песен, даже тех, где она подражает музыкальным инструментам). Или она совсем не то теплое и забавное человеческое существо, к которым я осмеливаюсь причислить себя…

Хватит. Прекрати.

Я на цыпочках стала подниматься по лестнице, стараясь не шуметь, – Люси семенила рядом – и вдруг заметила не что странное. Дверь в комнату Купера была открыта… но свет не горел. Дверь в гостевую комнату дальше по коридору тоже была открыта, там горел, мерцая, какой-то огонек, похожий на пламя свечи.

Кому пришло в голову сидеть в гостевой комнате со свечой?

– Эй! – повторила я.

Если уж Купер решил развлекать свою даму в гостевой комнате, то наверняка он будет счастлив, если я туда ворвусь. Его комната была личным святилищем, я никогда не осмеливалась туда заходить. Ведь он так редко там бывал. А еще простыни стоимостью в тысячи долларов меня просто пугали.

Но гостевая комната?

Дверь слегка приоткрыта. Значит, фактически открыта. Именно поэтому я приоткрыла ее чуть шире и в третий раз сказала:

– Эй?

… и завизжала при виде моего папы, стоящего в позе собаки прямо посреди комнаты.

16

Любовь – избитый трюк в посредственном кино.

Разлука – ретро-хит в докучливом эфире.

Ты мне никто, и отношения закончены давно.

Но нету ничего больнее в этом мире.

Без названия. Автор Хизер Уэллс

– Йога очень расслабляет, – объяснил мне папа. – Там, в лагере, я занимался ею каждое утро и каждый вечер. Благодаря ей я словно становлюсь моложе.

Я не могла оторвать от него взгляд. Странно, что папа называет тюрьму лагерем. Особенно, когда занимается йогой.

– Пап, – сказала я. – Не мог бы ты на минутку прерваться и поговорить со мной.

– Конечно, солнышко, – ответил он и принял вертикальное положение.

Я не могла поверить. Он действительно переехал. Его чемодан, лежавший на стуле у окна, был открыт и пуст. Ботинки стояли в шкафу так ровно, как будто папа всю жизнь был военным. На антикварном столе я увидела пишущую машинку – пишущую машинку! – и рядом аккуратную стопку бумаги. Папа был одет в голубую пижаму с синими кантиками.

На ночном столике горела толстая свечка с ароматом зелено го чая, а рядом лежала биография Линкольна.

– Боже мой! – проговорила я и потрясла головой. – Как ты сюда попал? Ты взломал дверь?

– Разумеется, нет, – возмутился папа. – В лагере я научился многим вещам, но в их число не входит взлом дверей с замками «Медеко» с помощью отмычки. Твой молодой человек пригласил меня пожить у него.

– Мой… Папа! Я тебе говорила. Он не мой молодой человек. Ты не сказал ему о том, что я его лю…

– Хизер, – грустно сказал папа. – Конечно, нет. Я ни когда не выдаю чужих тайн. Я рассказал мистеру Картрайту о своих стесненных жизненных обстоятельствах, и он предложил мне расположиться здесь.