Я тебя (ненавижу) хочу - Ада Ридель (2021)

Я так думаю сначала, но нет… Эмиль прижимает её к себе. И как только вижу это… Мне становится не по себе.

— Ты сама напросилась, — внезапно шипит Арсланов ей прямо в лицо. Та пугается. Раскрывает от испуга рот и не понимает, почему Эмиль так злится. Безмозглая… — Даю тебе день, чтобы ты убралась отсюда. Ясно?

Васильева активно кивает головой. Бегает взглядом по лицу Арсанова. Который тут же выпускает девушку. Ту мотает из стороны в сторону, и она всё же падает на сырую землю.

А потом он поворачивается ко мне. Идёт в мою сторону. Надвигается как тайфун. Стремительный, необузданный.

Обхватывает меня за талию. Волочит за собой в сторону машины. А я и не сопротивляюсь.

Боюсь его. И доверяю. Одновременно.

Он открывает двери, и я запрыгиваю в салон. Жду, когда он сядет рядом.

Арсанов, ничего не говоря, заводит мотор. Вжимает ногу в педаль газа и отъезжает от университета.

Мы находимся в пути каких-то десять минут. Меня всю дорогу трясёт. Я прошу его сказать хоть слово. Но не наседаю. Его злое, обезумевшее лицо напугало даже меня. Поэтому тихо плакала и обнимала себя руками.

Пока мы не останавливаемся у набережной. Он открывает дверь и бьёт её ногой.

Вылезаю следом. Наблюдаю, как парень мечется из стороны в сторону. Запускает пятерню в волосы. Пытается отдышаться. Как после дикого марафона.

Не могу ничего понять, как Эмиль подлетает ко мне. Хватает лицо ладонями, соприкасается своим лбом с моим. И продолжает тяжело дышать. Будто кислорода не хватает.

А мир вокруг меня в эти секунды будто кружится.

Земля уходит из-под ног.

— Эмиль? Ты в порядке? — я беспокоюсь о нём больше, чем о том, что произошло пару минут назад.

После смерти отца… У него проблемы. В контроле. Во многом. Срывается часто. Творит, что хочет.

Как и сейчас.

— Влада, — произносит моё имя. Выдыхает. — Прости, что не уберёг. С этого дня ты можешь ни о чём не волноваться. Тебя больше никто не тронет.

Сердце от этих слов начинает биться сильнее.

Почему?

Почему именно сейчас?

После стольких лет игнорирования он идёт на сближение.

— Эмиль, но… — я пытаюсь ему это сказать. Хочу знать правду. Но волнуюсь. Боюсь услышать ответ. Тот, который не понравится мне. — Всё в порядке? Ты говоришь такие странные для тебя слова…

Он открывает глаза. Смотрит серыми огоньками на меня. Наблюдаю, как дёргаются его тёмные и пушистые ресницы. Как он раскрывает губы и стойко произносит:

— С этого дня, ты — моя, — его взгляд меняется. С растерянного становится твёрдым. Превращается в того, кого я знаю. Тем, кого я боюсь и люблю одновременно. — И это моя обязанность, защищать тебя, как свою девушку.

Он не ждёт от моего ответа. Врезается своими грубыми, но упругими губами в мои уста.

Терзает их. Захватывает. Делает больно, но в то же время хорошо.

Доводит до помутнения рассудка.

А я не могу ни думать, ни двигаться.

Потому что сейчас… Арсанов назвал меня своей девушкой. Сделал своей.

И это… Заставляет распасться на миллионы осколков.

Поднимает тысячу эмоций в организме. И я отвечаю. Страстно, любовно. Не жалея сил. Отдавая саму себя. В его руки.

В его власть.

16

«Ты помнишь?» — его сообщение заставляет покраснеть. Сердце забиться в груди чаще и рухнуть в пол. У меня всегда такая реакция на его сообщения, потому что я до сих пор не верю в происходящее.

Мы встречаемся уже месяц. За всё это время, как он пообещал мне, что я не встречу Свету — я её ни разу не видела. Её не видел никто. Ходит слух, что она перевелась. Уехала куда-то в другой город.

И моя жизнь с того момента и правда стала другой.

Правда, я всё ещё не могу привыкнуть к Эмилю. К его переменам характера. К его точке зрения, и выборам.

Очень сложно. Но от этого меня тянет к нему ещё сильнее.

И этого всё становится только хуже.