Идеальный поцелуй - Анна Грейси (2008)

– Тише, – прошептала Грейс, а затем поцеловала его. Его рот накрыл ее губы. Его руки сомкнулись вокруг нее, прижимая к себе, а затем сдвинулись, и он поднял ее, словно она ничего не весила. Не раздумывая он отнес ее в маленький салон и захлопнул за собой ногой дверь.

Все еще прижимая ее к своей широкой груди, он опустился на длинный диван. Доминик не сказал ни слова, просто прижался лицом к ее щеке, его грудь бурно вздымалась, в то время как он пытался обрести контроль над собой. Грейс гладила его волосы, его сильную шею, его плечи – везде, где только могла дотянуться. Она чувствовала, как его большая теплая рука ласкает ее, ищет успокоения.

Время шло. Ей было довольно того, что она была сейчас здесь с ним.

Рассказ Фрея о жизни Доминика чуть не разбил ей сердце. Этот человек, этот сильный, могущественный мужчина большую часть своей жизни был один. Насколько ей удалось понять, он заботился о своей хрупкой матери с самого нежного возраста. А затем, когда он обрел любовь и безопасность, Доминика вывезли в другую страну. В школе все смотрели на него как на чужака, иностранца. На каникулах его не допускали в его собственную семью и запрещали другим семьям принимать его.

Он самостоятельно добился положения в мире, создал флот торговых кораблей и стал независимым от всего, кроме своего собственного прошлого. Его действия в замке – попытка отомстить за умершую мать. Вина – ужасная ноша. Неужели он винил себя еще и за ее смерть?

Грейс знала по опыту своей старшей сестры Пруденс, что когда ребенок слишком рано взваливает на себя ответственность, это выжигает его душу. Прошло несколько лет, прежде чем Пруденс перестала чувствовать себя ответственной за благополучие и счастье сестер. Даже сейчас это чувство порой всплывало и напоминало о себе.

Но по крайней мере все сестры Пруденс были живы…

Его объятия ослабели. Доминик поднял голову.

– Прости, – сказал он, смущаясь, прерывающимся голосом. – Был… трудный день.

Она удобно устроилась в его объятия и потерлась щекой о его подбородок.

– Расскажи мне.

– Я был совершенно уверен… – Он замолчал, нахмурившись.

– Уверен в чем?

– Уверен, я знаю, что она хотела, что бы я сделал с этим местом.

– Твоя мать?

– Угу! – Он кивнул. Гримаса боли исказила его лицо. – Ее как будто эксгумировали сегодня.

Грейс прижималась к нему, не находя слов утешения. После долгого молчания он наконец сказал:

– Я думал, она ненавидела Вульфстон, но теперь… я уже не так в этом уверен.

И тут Грейс поняла, что с нее хватит. Он столько размышлял над прошлым. Так просто нельзя. Она выпрямилась.

– Ты не можешь угадать ее намерения и желания.

Он ничего не сказал, поэтому она слегка встряхнула его.

– Если ты будешь продолжать в том же духе, то сойдешь с ума. – Он попытался что-то сказать, но она накрыла его рот рукой. – Подожди, дай мне закончить. Ты все время говоришь о своих отце и матери, прошу прощения за прямоту, но они оба умерли. И каковы бы ни были их планы и мечты по поводу этого места или тебя, они умерли вместе с ними. Ты не можешь знать, чего они хотели. И для них это больше ничего не значит. Нельзя связывать свою жизнь с мертвецами. Ты здесь. Они нет. Ты жив. Сейчас самое главное – это ты и твое будущее. Твои надежды, твои планы, твои мечты.

Доминик уставился на нее.

– Итак, Доминик Вульф, о чем ты мечтаешь? Наступило долгое молчание: он обдумывал ее слова.

Грейс напряженно ждала. Пока она говорила, он слегка отодвинулся от нее. Лишенная его тепла, она внезапно почувствовала холод и одиночество. Грейс была очень прямолинейна – почти груба. Она бесчувственно отозвалась о дорогих ему предметах в то время, когда он и так был под влиянием эмоций, явившихся к нему из прошлого. Она оскорбила его?

Сначала он смотрел на нее невидящим взглядом. Затем его тело напряглось, а золотистые глаза засветились. Итак, ей все-таки удалось его оскорбить.