Дом на краю тишины - Галина Мишарина

— Ты не знаешь, как они?

— Кинши слегка помяли, но вся новоявленная команда с настырным садовым капитаном посажена под домашний арест, — невесело усмехнулся он. — Колонистов отправили на нижний уровень, каждого в отдельную комнату. Очнуться — воплей будет! Но это для их же блага, пока мы не разберёмся с зачинщиком всех бед.

— Глыбой.

— Именно. Я займусь твоей ногой, и одновременно обсудим предстоящее, потому что каждая минута делает наши разумы беззащитней. Не считая моего, — поправился он. — Всё-таки тремис был отнюдь не поделочным камнем.

— Глыбу нельзя уничтожать, — сразу сказала я. — Не проси объяснить, я сама не понимаю, почему это важно. Есть ли у нас возможность перенести её глубже и сокрыть в одном из подземных залов?

— В принципе, да, — отозвался Шэрхи. — Но ведь кому-то придётся напрямую с этой штукой контактировать, и мы понятия не имеем, чем это может обернуться.

— Я могу надеть браслет, и…

— Ещё чего, — нахмурился мужчина. — Если кто и пойдёт туда, так это я.

У меня хватило сил возмутиться:

— Только со мной! По правде, я чувствую, что энергия этой штуки не такая уж опасная, если уметь с ней правильно обращаться… А ещё мне кажется, что мои внезапные перемещения как-то связаны с глыбой.

— Полагаешь, она может быть порталом? — пристально посмотрел на меня мужчина.

Я смутилась.

— Ну, не знаю… Я о таком ничего не слышала прежде.

— Зато я слышал, — неожиданно сказал он. — Правда, мало. Это считается невероятными домыслами, этакой красивой космической легендой. — Он принялся настраивать прибор на починку моей кожи. — Якобы несколько тысяч лет назад существовал так называемый Путь — настроенная система связи между планетами, благодаря которой людям были без надобности звездолёты. Потом часть пути по какой-то причине была разрушена, и многие миры потеряли связь друг с другом. Начались катаклизмы вселенского масштаба, вызванные некоей энергией, пришедшей из далекой туманности, и мы утратили всё, что создавалось лучшими умами древних.

— И ты в это веришь?

— Иногда люди находят на планетах странные следы, и мне хочется поверить в невозможное, но потом я вспоминаю, что реальность прочна и надёжна, и оставляю эти грёзы. Хотя, те же аномалии могут быть доказательством прошлых ошибок.

Я сжала его руку.

— Ты так изменился, Шэрхи. Я имею в виду, со времени нашего знакомства в Абрэнэ.

— Да просто с тобой разговаривать приятно, — усмехнулся он. — Ну-ка, ложись.

— А что же глыба?

— Несмотря на то, что мне не нравится эта затея, ты, пожалуй, единственный подходящий мне партнёр. Не знаю, с чем это связано, но твоё сознание изо всех сил сопротивляется безумию даже после того, как отдала мне браслет.

— Хоть я и теряла память, возможно, он дал мне некоторый запас прочности.

Шэрхи кивнул.

— А потому сразу после починки твоей ножки мы возьмём с собой рабочих роботов, оружие и усилители — и отправимся в пещеру. Чем быстрее со всем разберёмся — тем скорее для всех наступит облегчение. Если, конечно, дело и правда в глыбе. Если нет — придётся нам доставить колонистов в ближайший населённый мир.

Я кивнула. Хотелось как можно скорее приступить к делу. Уже по завершении процедуры я призналась Шэрхи, что на самом деле очень хочу снова увидеть глыбу.

— Есть в ней что-то колдовское, хотя магия — миф.

— Мы просто не владеем ей, а потому изображаем неверие, — с улыбкой сказал Шэрхи. — Так любил говорить отец. Если никто не смог доказать существование волшебства, это не значит, что его не существует.

Он помог мне подняться, и я, осторожно перенеся вес на больную ногу, улыбнулась мужу:

— Для кого-то матэари покажутся величайшим безумием, а мы с этим вирусом живём.

— Некоторые даже выработали к нему иммунитет, — подмигнул мне мужчина. — Как себя чувствуешь?