Дом на краю тишины - Галина Мишарина

— Ещё сутки — и будем на месте, — взволнованно сказала Амэс. — Я даже не знаю, как описать то щекотное чувство, что живёт у меня в груди!

Я была с ней согласна, хотя чувствовала и страх тоже. Не знаю, почему, но он окутывал меня холодной вуалью, и не прошёл, даже когда поздно ночью вернулся в каюту Шэрхи.

— Не спится?

— Уже завтра, — прошептала я, сжимая его руку. — Не могу в это поверить!

— Страшно? — сразу угадал мужчина.

— Очень. Амэс говорит, что у неё мурашки бегают, а у меня иголки…

Мужчина заглянул мне в глаза.

— Мне тоже страшно.

— Потому что ты знаешь, что нас там ждёт? — вырвалось у меня, и я замерла, когда Шэрхи кивнул. — Разведчики…

— А я думал, когда ты о них вспомнишь? — усмехнулся он. — Да, малыш. Один из десяти вернулся.

Я сглотнула. Любопытство было нестерпимым, однако мне удалось его угомонить.

— Не говори. Хочу сама всё увидеть.

— Хорошо, — быстро согласился Шэрхи. — Ложимся?

— Угу.

Я прижалась к нему, и муж неожиданно крепко меня обнял.

— Всё будет хорошо.

— Я тебе верю, — прошептала я и смежила веки.

Мне снилась белая пелена, сквозь которую я парила, не зная пути. Было холодно и пусто, и одиноко до дрожи. Невидимыми руками я щупала пространство, надеясь хоть за что-то ухватиться, но не находила ничего, пока не ощутила тёплое и ласковое прикосновение.

— Пора, — сказал голос, и я разом вспомнила, что было, и что предстоит.

Мы с Шэрхи должны были сменить Сезри в кабине, и я, хотя волновалась по-прежнему, чувствовала себя отдохнувшей. Как это часто бывало в волнительные моменты, время для меня понеслось с огромной скоростью. Вроде совсем недавно мы умылись и позавтракали, надели костюмы и заняли свои места, а тут уже и остальные подтянулись, и Шэрхи, который в этот раз был у штурвала, начал замедление.

Я кусала губы в нетерпении. Родной мир был так близок, что хотелось кричать и глупо махать руками, но мне удавалось сдерживать эмоции. А потом Нуони будто завис в пространстве, и первым, что я увидела, стали две синие и одна белая звёзды.

— Там, — прошептала Амэс.

Это была Руйга — белая, сияющая, похожая на громадный сахарный шар. Мы летели к ней, но как будто стояли на месте, притягивая планету.

— Это она, — сказал Шэрхи. — Мы добрались.

Кажется, в этот момент все мы выдохнули разом, но восторг быстро сменился дрожащим чувством печали.

Руйга спала, и, чем ближе мы подлетали, тем было понятнее: сон её не колдовской, он мёртвый.

— Начинаем снижение, — сказал Шэрхи. — Ют оставил свой след, и, думаю, нужно посмотреть, куда его занесло.

— И не требуется ли этим болванам помощь, — подхватил Ртут. — У меня насчёт них недоброе предчувствие, кэп.

— Верю, — улыбнулся Шэрхи. — И мы, в случае чего, помощь окажем, но пока что держите головы крепче.

По кабине пронёсся сдержанный смех, и я глубоко вдохнула и выдохнула. Путешествие наше подходило к концу.

Я ожидала увидеть леса, замёрзшие океаны, айсберги, но внизу нас ждал снег и высокие серые вершины. Только тишина, только вечный покой. Да и что могло выжить при такой низкой температуре? Приборы уже фиксировали многие данные, и становилось понятно, что здесь может оказаться бессилен даже климатический реактор…

Я ждала тишину — и она пришла. Вот только не было ни синих елей высотой с дом, ни чёрных озёр. Какие-то бактерии, конечно, на Руйге выжили, но вот людям без скафандров гулять по её поверхности было невозможно.

Столетие не помогло планете прийти в себя. Более того, она всё глубже погружалась в ледяное беспамятство. Вот так ты стремительно несёшься навстречу мечте, а потом о неё же разбиваешься вдребезги…

— Не всегда всё сбывается так, как нам хочется, и в тот миг, который кажется единственно подходящим, — вдруг сказал Шэрхи. — Южнее скоростные зафиксировали необычный рельеф.

— Думаешь, там останки прежних городов?