Дом на краю тишины - Галина Мишарина

— Наш мастер душ, — с печальной улыбкой сказал Утт. — Обычными словами ты создала образы, которые до глубины души меня тронули. Кэп, у меня есть предложение.

— Слушаю.

— Давайте мы прямо сейчас все обнимемся? Ну а потом — только вперёд.

Это было наше совместно принятое опасное решение. Мы действительно стали семьёй, чтобы шагнуть за пределы разумного. Мы направились к Вэе.

Стоило упомянуть, что Шэрхи тоже научился настраивать камни, вот только шар у него получался голубым, и глыбы, соответственно, сияли именно этим цветом. Мы не знали, имеет ли оттенок значение, но поменять его после «включения» было уже нельзя. Также мы выяснили, что некоторым глыбам достаточно одного только настройщика, а не толпы, и Шэрхи сказал:

— Не думаю, что нам нужно лезть к последней точке всем вместе. Накэр, пойдёшь со мной?

— С радостью!

— И я с вами, — сказал Ртут. — В команде всегда должен быть врач.

Мне стало некомфортно от его слов, хотя мужчина был, конечно, прав. С нами оставался Они, а Рур в последний момент убедил ребят взять с собой Первого.

— Нам и Второго здесь хватит.

— Третий тоже дееспособен, — напомнил Шэрхи, который за время активации глыб починил-таки своё создание. — Выпустим его наружу, пусть разомнётся.

В итоге они четверо отправились вглубь пещер, предварительно запустив туда разведчиков, которые составили карту. Связь была плохой, и ребята то и дело пропадали с радаров, но, благодаря двум десяткам микро-роботов, мы всё-таки могли их слышать и иногда даже видеть.

— Нашли! — сказал Шэрхи спустя два с половиной часа. — Эту явно прятали упорно. Ну, как мы уже обсуждали, делалось всё не напрасно. Я начинаю.

— Отлично, — отозвался Сезри с улыбкой. — Финальный штрих. Скоро можно будет кричать «ура»!

Я смотрела то на монитор, то на гору. Погода снаружи была косматая, ветреная, и накрапывал мелкий дождь. Внезапно меня объяло холодно чувство тревоги.

— Шэрхи, уходите оттуда, — сказала я, не задумываясь о словах. — Пожалуйста, прямо сейчас!

Ребята повернулись ко мне со своих мест, а супруг отозвался:

— В чём дело, Ибрис?

— Не знаю. Это само вырвалось. Но что-то не так! Я чувствую… мне кажется… Просто бросьте всё, умоляю!

Мы все почувствовали, как вздрогнула почва, и на видео снова появились помехи.

— Я почти закончил, — сказал Шэрхи, и я чуть ли не скрипнула зубами.

— Не надо. Не доделывай. Чувствуете?

— Землетрясение, — как будто издалека сообщил голос Сезри. — Шэрхи, послушай жену… вам нужно уносить ноги! Накэр…

Но геолог почему-то молчал, или из-за шума в ушах я не слышала его ответов.

— Ибрис, пообещай мне кое-что, — вдруг тихо сказал Шэрхи, и я знала, что слова предназначены мне одной.

— Не хочу! — отозвалась я, глядя ему в глаза, пока ещё было доступно видео. — То есть — зачем? Почему?

— Обещай, что вернёшься на родину, во что бы то ни было. Вернись домой, и позаботься о семье.

— Уходите из пещеры, — напряжённым голосом сказал Сезри. — Шэрхи, приборы фиксируют…

Он не договорил: страшнейший грохот донёсся с юга.

— Ибрис, — Шэрхи смотрел прямо в камеру, — я люблю тебя. Не сдавайтесь, ребята. Сезри, ты знаешь, что делать.

— Шэрхи, нет! — закричала я не своим голосом. — Почему вы не двигаетесь к выходу?!

И снова начались помехи, и камера Накэра перестала писать. Я чувствовала, что это последние секунды, когда муж меня слышит.

— Я люблю тебя тоже. Ты и есть мой дом, Шэрхи. Я пообещаю тебе всё, что захочешь…. Что угодно выполню… Только прошу, ну постарайся… Сейчас… ещё же есть время!

— Не могу, малыш.

— Поздно, — сказал на заднем плане Накэр. — Простите. Мы сделали, что смогли. Ртут, ты…

Алое сияние охватило их, и я уже не понимала, что кричу. Нуони резко ушёл ввысь, и спустя несколько мгновений я увидела, как внизу разрастается громадный чёрно-синий гриб.