Желанная - Вирджиния Хенли (2021)

Кристиан коснулся губами чувствительного соска, ощутил, как он мгновенно сжался, и, вобрав в рот кончик мягкого холмика, начал сосать, словно хотел проглотить. Брайенна застонала от жгучего блаженства, и он ворвался в нее быстро, стремительно, одним рывком, но сразу до конца и начал двигаться сначала очень медленно, зная, что впадина станет скользкой от трения. Постепенно он начал ощущать влажную податливость и усилил толчки, до конца входя в ее тесные ножны и выходя из них, словно качаясь в волнах раскаленного шелка. Наконец он снова ворвался в ее набухшее лоно, не отрывая взгляда от лица девушки, подмечая, как зрачки расширяются от наслаждения, соски превращаются в твердые крохотные алмазы, а пламя окрашивает шею и грудь в нежный, перламутрово-розовый цвет. Губы Брайенны чуть приоткрылись от чувственного томления. Она поднесла его руку ко рту и принялась покусывать палец. Это было невероятно эротично и одурманило Кристиана. Его наслаждение достигло такой остроты, что Брайенна, почувствовала это, снова изогнувшись, дразняще потерлась об него. Кристиан быстро отнял руку, нашел губами ее рот, и его язык скользнул в теплую пещерку, вторгаясь и отступая в том же пульсирующем ритме, что и воспаленная мужская плоть.

Оба с криком достигли вершин экстаза. Кристиан, придавив ее к кровати, лежал, не двигаясь, ощущая легкое трепетание насытившегося лона. Когда последние капли напитка страсти были выпиты, он снова перекатился на спину и притянул ее к себе, изумленно глядя на это разгоряченное лицо. Откуда в ней столько страсти, неги, чувственности? Хотя Кристиан был во много раз сильнее, Брайенна вытянула из него все соки, опустошила, почти лишив возможности двигаться.

— Ты — самое лучшее, что случалось со мной за всю жизнь, — произнес он, поднося к губам золотые пряди. — Мы скоро поженимся.

Брайенна ошеломленно взглянула на него. Неужели Кристиан не понимает, что они в последний раз вместе?!

Она поднялась с постели и начала быстро одеваться.

— Кристиан, это наше прощание.

Слезы выступили на глазах, сменив радостный смех, так преображавший ее раньше.

— Я обещана Роберту.

Кристиан с искаженным яростью лицом одним прыжком вскочил с кровати.

— Роберт трус! Он не хочет, чтобы его рана зажила! — процедил он.

Брайенна использовала гнев для защиты от его аргументов:

— Боже, ты считаешь себя единственным человеком, горящим желанием ринуться в битву и совершить подвиг? Думаешь, кроме тебя, ни у одного англичанина не хватит мужества отправиться на войну. Там, в Виндзоре, целая армия, готовая сражаться! Или мы нуждаемся в том, чтобы за нас дрались арабы?

— Я больше норманн, чем араб, — заметил Кристиан.

— Разве?! Благородный норманн никогда не воспользовался бы болезнью брата, чтобы отнять у него невесту да еще и обвинить в трусости! Именно Зубастик виноват в том, что Роберт останется хромым. Ты нарочно натравил хорька на брата?

Кристиан, выведенный из терпения, уже поднял руку, чтобы ударить ее, но в последний момент кулак с силой врезался в кроватный столбик.

— Этот сукин сын через неделю встанет на ноги, так что у него будет достаточно времени, чтобы повоевать во Франции во славу своей страны.

— Молю об этом Бога! Сознание моей вины убивает меня, — истово прошептала она, направляясь к двери.

— Куда, черт возьми, ты направляешься? — вскочил он, натягивая лосины и дублет.

— Назад в Виндзор. Мне не стоило приезжать.

— Не позволю тебе ходить по Лондону ночью! Ты что, совсем потеряла разум?

Брайенна гордо подняла упрямый подбородок.

— Да, но ненадолго. Теперь, однако, я уже пришла в себя.

Кристиан несколько долгих минут смотрел на нее в упор, прежде чем шагнуть к выходу.

— Передай Эдуарду, что я вернулся в Виндзор.

В это время в соседней спальне Джоан Кент грустно вздохнула.

— Я бы хотела остановить время, чтобы мы на всю жизнь остались в этом доме.