Желанная - Вирджиния Хенли (2021)

Глаза Брайенны расширились при виде обнаженной великолепной мускулистой мужской фигуры. Она забыла том, как он совершенен. Кристиан был таким же смугло-прекрасным, как древний таинственный бог. Отблески огня играли на гладкой коже, подчеркивая каждую выпуклость, каждую мышцу, гордый поворот головы, литые мускулы груди и твердых, как железо, бедер.

Тело ее трепетало от жара, воды и вина одновременно, горело и покалывало. И именно это тело, предательское тело вспоминало те чувственные ощущения, которые Кристиан заставил ее испытать в Бедфорде. Где-то в глубине загорелось желание, сладостная боль, безжалостно усиливающаяся с каждой минутой. Пустота в ней увеличилась в тысячу раз. Она жаждала прижаться к нему, ощутить его прикосновение, жаждала с такой силой, что, казалось, сейчас закричит.

Но Брайенна, собрав силы, наблюдала, как он медленно, гибко, словно пантера, движется по комнате: разостлал большое пушистое полотенце у огня, вынул пробку из алебастрового флакона и поставил его рядом с полотенцем. Потом направился к ней и поднял из воды Брайенна вздрогнула от прикосновения холодного воздуха к разгоряченной коже.

Кристиан положил ее на полотенце у камина и раскинул золотистые волосы, образующие ореол вокруг головы. Капли воды на ее коже медленно высыхали, но несколько капель, слившиеся в ручеек, потекли между грудями, вокруг пупка, в ложбинку между бедрами. Кристиан нагнулся, чтобы слизать крохотные радужные искорки с влажного тела, пока Брайенна вновь не задрожала с головы до ног.

— Боже, о Боже, — лепетала она, желая, чтобы он остановился, и в то же время желая, чтобы продолжал бесконечно.

Кристиан налил благовонного масла из флакона и стал втирать его в ее кожу медленными, чувственными движениями, начиная е шеи и двигаясь все ниже по груди, плоскому животу, к бедрам. Благоухание мирры и лимона затуманивало сознание. Когда он растирал упругую молодую плоть, кожа разгоралась все жарче, пока не заблестела в отсветах пламени.

Голос, низкий, чуть дрожавший от томной страсти, словно обволакивал:

— Я хочу, чтобы мы испытывали нечто большее, чем любовь, потому что в душе есть скрытые неведомые глубины. Любовь, как символическое обручальное кольцо не имеет ни конца, ни начала. Настоящую, неподдельную страсть нельзя ни остановить, ни забыть. Когда я отнесу тебя на постель, там, за пологом, мы отыщем путь к истокам любви. Ты должна самозабвенно и беззаветно отдать все, чем владеешь.

Брайенна, снедаемая лихорадкой желания, едва понимала, о чем он говорит, пока Кристиан, подняв ее, нес к постели. Но потребность, возбуждаемая им, была чисто физической, не имевшей ничего общего со слиянием душ. Брайенна ощущала, как упругий фаллос трется о ее бедра, жаркий и твердый, как наконечник копья.

Оказавшись в постели, Кристиан лег на нее, обнимая, окутывая дерзкой мужественностью, придавливая к перине твердым и мускулистым, словно защищенным кольчугой, телом. Брайенну охватило нетерпеливое ожидание. Да, он сумел возбудить в ней похоть, простое и откровенное вожделение. Он был мужчиной, она — женщиной, жаждавшей его власти. Долго обводя языком дерзко торчавший сосок, пока он не вытянулся и не уколол его, Кристиан осторожно проник в скользкие глубины, сначала одним пальцем, потом еще одним, протолкнул их глубоко, чувствуя, как сжимаются скрытые мышцы, как нарастает напряжение.

Она была словно горячий влажный шелк, и, хотя Хоксблад по праву гордился почти нечеловеческим самообладанием, на этот раз он испытывал переполнявшее его желание вонзиться в эту мучительно сладостную глубину всем своим естеством. Чувствуя, что больше не выдержит, он отнял руку, и Брайенна застонала, сожалея об утрате.

— Что, любовь моя? — прерывающимся шепотом спросил он, чуть привстав над ней.

Брайенна вонзила ногти ему в спину.

— Кристиан, Кристиан, возьми меня, возьми скорее!