Желанная - Вирджиния Хенли (2021)

— Это Лайонел просил тебя замолвить за него словечко? — осведомился король.

— Нет, он придет в бешенство, когда узнает, что остается, — заметил Эдуард.

Не один принц Лайонел был вне себя. Его лейтенант Роберт де Бошем тоже едва не лопался от злости.

«Боже всемогущий, просто невероятно! — думал он про себя. — Вне всякого сомнения, это дело рук принца Уэльского! Хочет всю славу присвоить себе!»

Он все еще никак не мог забыть унизительную пощечину Эдуарда.

— Я пойду и поговорю с отцом, — твердо сказал вслух Роберт. — Может, Уоррик заставит короля изменить решение.

Но, когда Роберт поговорил с графом и узнал, что Кристиан Хоксблад отправляется во Францию, а он — нет, жгучая ненависть расцвела в его душе пышным цветом. Споры ни к чему не привели. Уоррик судил о человеке по его способности подчиняться приказам.

Вернувшись к принцу Лайонелу, Роберт долго выражал ему сочувствие. Молодой великан рвал и метал и несколько успокоился только после того, как разбил в щепки дубовый обеденный стол.

Ярость Роберта искала другого выхода. И постепенно семена мести пустили корни.

— Теперь, ваше высочество, по здравому размышлению считаю, что король, возможно, прав, не позволяя вам ехать. Вы — следующий в роду наследник трона и, случись что с Эдуардом, станете в будущем королем. Думаю, в отсутствие отца и брата вам должны вручить скипетр и наградить титулом принца-регента[33].

Роберт знал, что Лайонел был любимым сыном королевы Филиппы.

— Почему бы вам не поговорить с матерью? Уверен, у нее найдутся способы убедить Совет принять нужное решение.

Принц Лайонел мгновенно утешился. Неплохо бы покрасоваться на троне, стать объектом лести и поклонения. Не говоря уже о подчинении прекрасного пола его необузданным желаниям.

Но Роберта де Бошема было не так легко умиротворить. Ревность, унижение и ненависть породили жажду мести.

По дороге в Ипсвич король, Уоррик и принц Эдуард не раз беседовали с Кристианом Хоксбладом и могли убедиться, насколько велики его познания.

В войске, насчитывавшем шесть тысяч человек, всегда кто-нибудь недомогал или ухитрялся получить то или иное не опасное для жизни увечье, а, кроме того, возни кали ссоры и драки. Хоксблад, очевидно, обладал познаниями в медицине, а его оруженосцы прекрасно разбирались в лошадях.

Уоррик замечал, что воины, которыми командовал принц, были самыми дисциплинированными, хотя большинство из них ни разу не побывали в сражении. Поведение их было безупречным, поскольку тон задавали принц Уэльский и Кристиан. Уоррик решил поставить сына во главе двухсот человек. Кристиан был прирожденным полководцем, не раз испытавшим ярость битв, и, кроме того, единственным, кто знал точное местонахождение французского флота.

Оруженосец принца Уэльского, сэр Джон Чандос, был старше Эдуарда, как, впрочем, и Пэдди и Али были старше Кристиана. Все пятеро много времени проводили в обществе друг друга. Принц Эдуард впервые участвовал в военной кампании, и остальные четверо заключили безмолвный договор, решив оберегать его.

В ночь перед отплытием Кристиан знал, какие мысли теснятся в голове Эдуарда. Принц не боялся встретиться с врагом, он опасался лишь, что может уронить себя в глазах отца и своих людей.

Все пятеро сидели в шатре Хоксблада. Али растирал Кристиана и принца смесью миндального масла и ладана, пока Пэдди и Джон Чандос выбирали и чистили доспехи, которые надо было надеть перед посадкой на корабль.

Принц Эдуард размышлял вслух:

— Если мы сойдем на берег до того, как встретим французский флот, не знаю, сможем ли обойтись без лошадей. Всю жизнь меня учили сражаться в седле.

Кристиан исходил из своего военного опыта.