– Нет! Притворюсь, будто внезапно оглохла. По крайней мере от скуки на приеме не помру.

* * *

В пятницу, 21 июля, за день до дня рождения, Кристофер Хаттон с восторгом взирал на большую деревянную коробку с надписью «Джозеф Хейлин, Корнхилл, Лондон». Пистолеты Хейлина славились на всю Англию, и Кристофер понял, что прибыл подарок ко дню рождения. У Кита имелась чудесная коллекция оружия, но он был не прочь добавить к ней еще один экземпляр. Он уже и так и эдак намекал отцу о парочке отделанных серебром пистолетов, которые видел в мастерской Хейлина, и, похоже, его усилия не пропали даром.

– Ну, Кристофер, – заявил отец, поднимаясь из-за стола после обеда, – если хочешь получить свой подарок, приходи на конюшню.

На мгновение Кит удивился подобному предложению, но потом решил, что к каждому пистолету скорее всего прилагается новая кожаная седельная кобура.

– Люблю сюрпризы, – подмигнул Кит брату по пути на конюшню.

Однако сюрприз получился неприятный. Вместо пистолетов отец вручил Кристоферу угольно-черного чистокровного скакуна. Страх молнией пригвоздил Кита к месту, в памяти всплыл десятый день рождения. До той поры, начиная с трех лет, близнецы катались на безопасных пони. Хаттон решил, что в десять лет его наследник вполне готов оседлать своенравного черного гунтера.

Животное привело Кита в ужас, и он всем сердцем пожелал поменяться лошадьми с Николасом, которому досталась послушная серая кобылка. Два дня он не подходил к своему жеребцу, пока отец не заявил, что желает посмотреть гунтера в деле. Кит подкрался к огромному зверю с седлом наперевес и кнутом в мокрой от пота ладони.

Гунтер не шелохнулся, пока Кит не оказался в стойле, потом вдруг обнажил огромные зубы и кинулся в его сторону. Кит взмахнул хлыстом, но это лишь разозлило животное. Конь попросту взбесился и встал на дыбы, готовый растоптать мальчишку, осмелившегося замахнуться на него кнутом.

В тот день Николас спас ему жизнь.

– Не бей его! – закричал Ник, схватив вилы и осторожно подталкивая жеребца в угол. – Быстрее, беги! – Но Кит замер точно парализованный. Гунтер опять встал на дыбы и заржал, Ник откинул вилы, бросился вперед, обхватил брата и выкатился вместе с ним из-под копыт. В этот момент Кристофер Хаттон понял, что брат любит его куда больше, чем отец.

Но это лишь половина истории. Ник поменялся с Китом одеждой и проехался на гунтере под критическим взглядом отца. Позже Ник объяснил ему, что конь тоже испугался и только доброта и твердая рука смогли утихомирить его. Прошел год, прежде чем Кристофер перестал обливаться потом, взбираясь на жеребца. Еще год понадобился для того, чтобы научиться ездить на нем с врожденной бесшабашностью брата.

Кит почувствовал, как по спине стекают знакомые струйки пота, от запаха лошадей, соломы и кожи к горлу подступила дурнота, но он давно научился не проявлять слабости при отце.

– Отличное животное. Как вам имя Разбойник?

На губах Генри Хаттона заиграла довольная улыбка.

– А тебя, мой мальчик, дома ждет парочка отличных пистолетов, – повернулся он к Николасу. – Если будешь тренироваться, когда-нибудь добьешься той же меткости, что и Кристофер.

– Господь всемогущий, ну почему он такой тупой? – выругался Кит, как только отец покинул конюшню.

– Он не тупой, Кит, – обнял его за плечи брат. – Просто он знает, что у меня страсть к лошадям, а у тебя к оружию.

Кит бессильно сжал кулаки и прошипел сквозь зубы:

– Ненавижу этого сукина сына, а ты?

Ник посмотрел вслед отцу, глаза его потемнели.

– Нет, Кит, – покачал он головой. – Мне его жаль.