Совращенная - Вирджиния Хенли (2008)

Затем стал покусывать. Алекс почувствовала жар между ног и поняла – а ведь он вполне может снова доставить ей наслаждение. Алекс захотелось понять, что заставит Николаса стонать от желания и кричать от страсти, каким образом она может утолить его голод. «Женские штучки, всякие хитрости, их наверняка неисчислимое множество!» Алекс смело потянулась к его чреслам, однако Ник перехватил ее руку:

– Не надо, любовь моя, иначе я приду к финишу.

– А ты не хочешь? – прошептала она.

– Конечно, хочу, но не сейчас и не здесь. – «Как же ей объяснить?» – Мне понадобятся все мои силы, – придумал он на ходу.

– О, Ник, я такая бессовестная, думаю только о собственном удовольствии. Могу ли я что-нибудь сделать для тебя?

Он сжал зубы, стараясь не излить семя прямо на нее.

– Поговори со мной, это поможет. Расскажи, что делаешь у Чарли Шампань.

Алекс набрала в легкие воздуха и пустилась в объяснения, пытаясь представить свои действия в наиболее выгодном свете.

– Ты был прав, потешаясь над моим желанием стать писательницей, Ник. Я очень быстро поняла, что продать роман практически невозможно. Правда, переодевшись мужчиной, я сумела получить работу в «Политикал реджистер» и написала несколько статей для газеты, но, даже когда я добавляла к ним карикатуры на Принни, мне платили гроши.

– Переодевшись мужчиной? Бред какой-то.

– Так проще бродить по трущобам Лондона, где царят бедность и порок. Ты был прав, Лондон имеет свою оборотную сторону, теперь я поняла, почему ты не хотел показывать ее мне.

– Бродить по трущобам Лондона, где царят бедность и порок? – Николас ушам своим не поверил.

– И еще маскарад позволил мне посетить такие места, как «Уайтс» и заведение Чарли Шампань.

Ник приподнял ее и заглянул ей в лицо.

– Ты приходила к Чарли в мужском платье?

– А как еще я могла поговорить с первоклассной куртизанкой?

– Действительно, как еще? Продолжай, сердце мое.

– Оказалось, здесь очень прилично зарабатывают, и это стало для меня настоящим откровением. До Чарли я видела только уличных проституток, обычно в сопровождении сутенера.

– У меня нет слов, Александра! – «Это чудо, что ее не изнасиловали и не убили!» Николас прижал ее к себе. «За ней действительно нужен глаз да глаз, хотя бы затем, чтобы защитить ее от нее самой!» Однако он не мог не восхищаться ею. Она не сидела дома и не вышивала с подружками салфеточки, пока он воевал с Наполеоном!

– А потом я нашла свою мать в доме на Рукери в Сент-Джайлсе. Она была очень больна и нуждалась в уходе. Я перевезла ее домой к Дотти и все расходы взяла на себя. Именно тогда я и пришла к Чарли со своим предложением.

– Что же, поступок вполне благоразумный.

– Я знала, что леди Эмма Гамильтон занималась этим, и подумала, что заведение Чарли только выиграет от таких представлений. Чарли согласилась, и вот я здесь.

– Да, здесь, голая, с мужчиной, который не знает, то ли отшлепать тебя, то ли уложить в постель, и, вполне возможно, до восхода солнца сделает и то и другое!

– Я никогда не выступала голой. У меня было белье телесного цвета, закрывавшее тело от шеи до колен, – часть костюма, в котором Дотти изображала Годиву. Но со временем белье развалилось, и сегодня мне пришлось выйти на сцену обнаженной.

– Значит, само провидение привело меня к Чарли!

– Никакое это не провидение, Николас Хаттон! Это чистой воды риск и безрассудство! Неужели ты действительно ограбил принца Уэльского?

– Да, – признался Ник, – вместе с Фредериком и их кузеном Глостером. Мой нечестно добытый барыш лежит в мешке под этой самой кроватью.

Александра зашлась хохотом.

– Мы с тобой два сапога пара! Безумцы, у которых дерзости больше, чем ума.

Где-то часы пробили полночь.

– Принеси вещи, я тебя одену. – У него пересохло во рту при мысли о том, как он натягивает чулки на ее стройные ноги и застегивает подвязки.