Совращенная - Вирджиния Хенли (2008)

А в Лондоне тем временем готовились к свадьбе. Для Руперта время летело стрелой, для Оливии превратилось в медленный, тягучий поток и бесконечную череду зеркал, в которых она пыталась обнаружить перемены в своей фигуре.

Под предлогом того, что осенний сезон уже начался, Хардинги весьма мудро решили провести свадьбу в Лондоне, а не в родовом гнезде в графстве Бакс. На деле это означало, что предстоящая церемония не будет отличаться особой пышностью.

– Оливия сказала, когда свадьба? – спросила Дотти у Руперта.

– Когда я покончу с собой.

– Ну, значит, недолго, – сухо отреагировала Дотти. – Прекрати увиливать, Руперт, это не по-мужски.

– Свадьба состоится через неделю. Я попросил брата Оливии стать моим шафером. – Руперт явно смирился со своей участью.

– Полагаю, выбора у тебя не было, ведь Кристофер Хаттон до сих пор в трауре. По правилам хорошего тона Оливия должна сделать ответный шаг и пригласить твою сестру в качестве подружки. Такие короткие сроки просто неприличны! – Дотти тут же пожалела, что не сумела вовремя прикусить язык, и добавила, пытаясь сгладить оплошность: – Что ж, ничего не остается, как отвести Александру к мадам Мартен на Бонд-стрит. – Она аккуратно отсчитала причитающиеся Руперту пятьсот фунтов и тяжело вздохнула, оплакивая предстоящие расходы на платье для Алекс. – Вот, мой мальчик, ты заслужил это, ухватив удачу за хвост. Я горжусь тобой, Руперт.

Дотти очень хотелось послать Аннабель Хардинг к чертовой бабушке, но ей пришлось сдержать свои порывы и позволить леди Хардинг и Оливии сопровождать их в салон парижского платья, поскольку мадам Мартен трудилась и над свадебным нарядом невесты.

– Я всегда представляла подружек невесты в розовом. – Это был любимый цвет Оливии, выгодно оттенявший ее смуглую кожу.

– У тебя будет всего одна подружка, милая, но, уверена, Александра учтет твое пожелание.

– Вообще-то нет! – отрезала Алекс. – Для розового у меня слишком яркие волосы.

– А как насчет лилового? – предложила Оливия.

– Лиловый не просто розовый, это неприлично розовый, – заявила Дотти. – Полагаю, вы будете великолепны в зеленом оттенка гусиного помета, Аннабель.

Оливия захихикала.

– Младенческий голубой не пойдет вразрез с цветом ваших волос, Александра, – сказала она, с тоской отбросив надежды на розовое.

Алекс едва не передернуло от отвращения.

– Вам не кажется, что цвет незабудок более насыщенный, к тому же создает нужное настроение для свадьбы?

Цвет выбрали, настал черед фасона.

– Я просто помешана на французском ампире, а вы, Александра?

– Я тоже, – улыбнулась Алекс.

– А вы знаете, что Жозефина Бонапарт ввела этот стиль в моду, дабы скрыть беременность? – не выдержала Дотти.

Аннабель густо покраснела, а Оливия побледнела, утвердив Дотти в ее подозрениях.

– Мадам особенно удаются наряды в стиле ампир, – поспешно затараторила Алекс. – Мое последнее платье просто прелесть.

«Значит, Руперт действительно стал козлом отпущения! Теперь, когда Аннабель знает, что я в курсе, можно выжать из этой гарпии утешительный приз», – усмехнулась про себя Дотти.

– Оливия, милая, вы не задумывались над собственным домом в городе? Виконтессе не пристало жить с мамочкой и папочкой.

Оливия с вызовом посмотрела на мать.

– Знаете, мама, на Кларджес-стрит есть пустой дом, совсем недалеко от нашего особняка. Может, папочка не откажется подарить нам его на свадьбу?

Поскольку папочка никогда ей ни в чем не отказывал, начиная с двухлетнего возраста, Оливия сочла дело решенным.

Дотти с видом победительницы взглянула на Аннабель. Леди Хардинг сдержанно улыбнулась. Чего не сделаешь, когда речь идет о чести дочери!

Алекс не только заметила их игру, но, что гораздо хуже, понимала ее смысл.