Уже в сотый раз девушка вспомнила прощальные слова Кавендиша: «Дорогая, вернувшись, я задам тебе один важный вопрос. Он касается наших встреч». Бесс надеялась, что Уильям сделает ей предложение. О лучшем муже она и не мечтала. Правда, ее точили сомнения, но Бесс решительно отмахнулась от них. Не может быть, чтобы Кавендиш задумал сделать ее своей любовницей! Ведь она ясно дала понять, что мечтает о браке. Хотя его и прозвали Повесой, он довольствовался лишь несколькими поцелуями. Госпожа Элизабет Кавендиш! Эти слова звучали так заманчиво, что Бесс окончательно уверовала: судьба предназначила ее в жены Уильяма.

Поздно вечером, перед сном, Бесс решила написать домой и рассказать родным о поездке во дворец Челси по приглашению леди Фрэнсис Грей. Девушка любила писать письма и давным-давно известила мать и тетю Марси о знакомстве с семейством Грей, а теперь ей хотелось поведать им историю своего посещения Хэмптон-Корта и знакомства с принцессой Елизаветой.

Написав несколько строчек, Бесс задумчива закусила перо. Стоит ли сообщать родным об Уильяме Кавендише? Ее снедало желание произвести на них впечатление, упомянув, что Кавендиш служит при дворе. Но, узнав о нем, мать в ответном письме наверняка спросит, когда он намерен жениться на Бесс. Наконец девушка решила, что лучше дождаться объяснения.

Пока же она вывела: «Дворец Челси возвышается над Темзой, как роскошный, сказочный замок, наполненный бесценными сокровищами, которые хранятся здесь веками. Признаться, я полюбила Лондон, его величественные особняки, где мне не раз случалось встречаться с придворными. Я решила сделать удачную партию, тогда у меня появится свой дом, где хватит места всем вам. От души мечтаю, чтобы когда-нибудь вы побывали там, где бываю я, увидели придворных, разодетых в бархат и увешанных драгоценностями, послушали пение менестрелей. Иногда мне кажется, что я вижу прекрасный сон. Мне не терпится рассказать вам о чудесах этого великолепного города, и когда-нибудь мое желание сбудется!»

Перед мысленным взором Бесс встали холмы Дербишира. Он располагался гораздо севернее Лондона, климат там был более суровый. Наверное, дома уже совсем холодно. Бесс любила Дербишир и скучала по нему, но в Лондоне она была счастлива. Город казался ей центром вселенной, а блистательный двор Тюдоров — драгоценным камнем в этом центре. Дописав письмо, девушка задула свечи. При мысли о своей удаче ее охватило ликование.

Следующий день выдался для Бесс на редкость хлопотным. Ей пришлось укладывать веши леди Заук и ее дочерей, поскольку завтра утром они возвращались в Лондон. Днем, когда дамы прилегли вздремнуть, девушка решила прогуляться и осмотреть богатую деревню Челси.

Проходя мимо Зайон-Хауса, принадлежащего графу Уорвику, Бесс с восхищением вспоминала знакомство с одним из его сыновей — Робином Дадли. Она не помнила точно, сколько всего детей у Уорвика, но знала, что много. Остановившись, девушка окинула Зайон-Хаус критическим взглядом. Выстроенный из темно-серого камня, особняк поражал только размерами, а в целом казался уродливым. Будь Бесс так же богата, как Уорвик, она выстроила бы не только просторный, но и прекрасный дом. Почему люди проявляют так мало фантазии, строя дома, рассчитанные на века?

Бесс спустилась по тропинке к реке и увидела пару лебедей, скользящих по воде вдоль берега. Этих величавых, царственных птиц в Челси было больше, чем в Лондоне. Сквозь деревья девушка разглядела еще один внушительный особняк и, услышав взрывы смеха со стороны лужайки, полого сбегающей к водам Темзы, ускорила шаги.

Выглянув из-за громадного куста рододендрона, Бесс заметила юношей, которые купались в реке нагишом. Двое младших взвизгнули, увидев девушку, и метнулись за своими полотенцами и рубашками, а затем со смехом и криками побежали к особняку.