Сердце дракона - Лана Каминская (2021)

– Вы говорите так, будто я вообще ничего никогда не видела. Ошибаетесь. Видела и немало, – врала девушка, лихорадочно перебирая в голове все события прошлых лет, надеясь отыскать среди них хоть одно, которым можно было бы козырнуть. Почему-то вспомнилась настойка, которой любил угощать Швидоу. С неё и решила начать Рики за неимением лучшего. – Пила, например, из лисьей ягоды крепкую…

– Лисью ягоду обычно цедят караульные, – оборвал девушку на полуслове Гай. – Помнится, у тебя была какая-то история с моими солдатами…

Щёки девушки мигом стали пунцовыми, прямо в цвет выпитого вина. Зажги Рики меньше свечей, краснота была бы незаметна, но, как назло, буквально за секунду до слов Стернса огонь подхватил последний незажжённый фитилек, и теперь все свечи горели ровно и вместе, отлично освещая всё вокруг, и от света того было не скрыться.

– Это всё враки. Я просто работала у капитана Швидоу полотёркой. За дополнительную миску еды ещё и одежду его стирала и постель прибирала. А всё остальное – мерзкие слухи, которые пустил Рин. Он вечно делал мне гадости.

– Интересно, почему?

– Наверно, ненавидел.

– А, может, ревновал?

Взгляд Рики скользнул к руке Стернса, которая напряглась, поднимая тяжеленный кувшин, чтобы вновь наполнить кубок.

– Вы смеётесь, милорд? – Гай не ответил, только сделал глоток. – Конечно, смеётесь, не иначе. Кто может ревновать такую, как я?

– А что в тебе не так?

– Прошу, перестаньте.

– Иди-ка сюда.

Неохотно Рики обошла стол и встала напротив кресла, в котором сидел Стернс.

– Покрутись.

Рики тяжело вздохнула. Это было выше её сил. Но делать было нечего, и, неловко повернувшись, девушка вновь застыла перед Гаем.

– Теперь отойди к окну. Медленно иди, не скачи, как беговая лошадь! Теперь обратно. Да-а-а… Действительно плачевно.

Рики виновато поджала губы. На сердце вдруг стало так одиноко и тоскливо, что хоть вой. И вроде и причины весомой не было. Всё, что было только что сказано, она и так знала хорошо. С чего горевать? Как и надеяться, что что-то изменится, и когда-нибудь она услышит совсем другие слова, и кто-то, может быть, посмотрит на неё совсем другим взглядом, полным искренней чистой любви и неприкрытого желания. Когда-нибудь... кто-нибудь... и, вероятнее всего, во сне, но точно не наяву.

– Может, если платье надеть, станет лучше?

Слова Гая, подпиравшего подбородок кулаком и не сводившего глаз с тоненького девичьего силуэта, выдернули Рики из царства грустных мыслей.

– Да ну, – отмахнулась девушка и провела ногтем по столу, – платье меня точно не спасёт!

– Я бы мог подарить тебе два или три. В конце концов, ты днями и ночами со мной, и мне нужно отблагодарить тебя за труды.

– Быть рядом с вами – именно то, чего бы мне так хотелось, милорд. Вы же знаете...

Предательские слезы навернулись на глаза и блестели бриллиантами в свете свечей всё то время, пока совсем не ко времени заглянувший в каюту помощник капитана не прошёл медленно и важно к столу, не поставил на него миски с дымящейся едой, не обменялся со Стернсом кучей штатных фраз о его самочувствии и степени прожарки мяса, а также солёности отварного картофеля, и не проплыл всё так же важно мимо окончательно загрустившей девушки в сторону двери, а потом и обратно на палубу.

Рики шмыгнула носом.

– Хватит рыдать, – грубо выдал Стернс, выбирая картофель покрупнее. – Просишься ко мне на службу и ревёшь больше маленького ребёнка. По-твоему, мне такие нужны? – И снисходительно добавил, глядя, как девчушка пытается смахнуть с лица солёные капли, а те всё появляются и появляются, и даже не пытаются остановиться: – Иди лучше поешь, а то кости уже наружу торчат.

Рики улыбнулась, подошла к столу и получила в руки тёплую картофелину.

– Вкусно?

Девушка кивнула.

– Ты точно особенная, – выдохнул Стернс и сделал три больших глотка из кубка. – Она же пересолена.