Ногам было тяжело. Одетые в плотные сапоги, они увязали в сыром песке, и каждый шаг делался с трудом. Остановившись, Дален разулся и отбросил сапоги к деревянным обломкам. Глубоко вдохнул, достал из кармана на поясе медную монетку и подкинул. Медяк решил, что начать следует с правой стороны острова.

Холодный песок знакомо покалывал ступни. Туман начинал рассеиваться, а воздух прогреваться. На смену рассветной тишине приходил ветреное утро.

Меняя направление, хитрый ветер то и дело стремился поиздеваться над Даленом: раздражал глаза до слёз; забирался под тунику и щекотал спину; взъерошивал тёмно-каштановые волосы, грозя запутать их и наполнить песчинками, смешанными с морской солью. Ответом на его угрозы было лишь учащенное дыхание Далена и быстрый стук его сердца. Пробежав несколько миль, он остановился, выдохнул и опустился на раскоряченное бревно, непонятно кем и когда вынесенное из непроходимых лесных зарослей на берег.

Скалы остались позади. Шурша мелкой галькой, волны робко накатывали на берег и отступали обратно. Остров был невелик. Чуть вытянутый, обнесённый наполовину чёрно-синими скалами, он в своей середине представлял жуткое скопление непроходимых джунглей сочно-зелёного цвета: необычная смена растительности для пути на простой лодке всего в один световой день. За этой плотной стеной бурлила своя жизнь. Змеи – длинные, толстые, пятнистые, сливающиеся со стволами деревьев – свисали с веток и лиан и прятались под камнями, поджидая жертву. Раз ступив в их владения, Дален тут же отпрыгнул обратно. Нужен был хороший меч, чтобы рубить толстые заросли и бошки голодных рептилий, уже открывших пасть и высунувших длинные язычки, чтобы прочувствовать новое тёплое лакомство на вкус.

Немного передохнув, Дален опять пустился бежать. Песок уже прогрелся и начинал покусывать голые ступни. Пришлось прыгнуть в море и двигаться по линии волн, которые ласкались, словно верный пёс, о ноги моряка.

Дален любил море. Он дышал им, жил им, засыпал и видел во сне волны и ровный горизонт. А просыпаясь, тут же шёл к нему: то кроткому, то беспокойному. Эту любовь привил ему отец. Сухопарый, невысокого роста, с впалыми глазами, он мало разговаривал, а только часами возился с рыбацкой лодкой и снастями. Как-то давно он сказал Далену, что тот родился в море, у дальних серых скал. Мальчонка лишь рассмеялся, но с годами поверил, ведь никому не подвластная стихия продолжала влечь его и не отпускала от себя.

Из-за поворота вновь выглянули скалистые стражи. Круг завершался, и Дален приближался к месту ночного крушения. Замедлив бег, перешёл на шаг, опустил голову и рассматривал песок, будто надеялся найти нечто, что могло ускользнуть от его глаз в утреннем тумане.

– Вот ты где! – окликнул его старческий голос.

Дален вздрогнул, поднял голову и увидел перед собой скрюченного Дагорма со свежевыловленным крабом в руке.

– Мы не нашли тебя утром рядом с нами. Волновались.

– Нужно было осмотреть остров. Я решил сделать это сразу с рассветом.

Дагорм одобрительно кивнул.

– И как?

– Тишь да змеи кругом, – развёл руками Дален. – И паренька того никак не сыщу. Буду смотреть под водой у скал чуть позже.

– Если и найдёшь, то скорее уже мёртвого, – глядя в никуда, прошамкал Дагорм.

Оба замолчали и смотрели на море, слушая его ровный шум.

– Да, – вдруг опомнился старик, – лорд Стернс ищет тебя. Он собирается вместе с охраной исследовать остров, а твоих ребят уже отправил в море. Его любопытство неутолимо. Так и хочет отыскать жемчуг поценнее и покрупнее.

– И Рики в море? – встрепенулся Дален.

– Рики? – переспросил Дагорм.

– Моя сестра.

– Ах, та милая девчушка. Должна быть там.

И Дагорм посмотрел на деревенского рыбака. А тот уже и не слушал. Схватив с песка сапоги, он бросился бежать в сторону скал, откуда доносились голоса. Старик лишь покачал головой ему вслед и проворчал: