Сокол и цветок - Вирджиния Хенли (1995)

Наконец зима неохотно уступила место весне. Горы Уэльса запестрели цветочными коврами, зазвенели птичьими песнями. Обитатели Маунтин-Эш немного привыкли к тому, что хозяин с хозяйкой страстно влюблены, но были по-прежнему несколько шокированы их весьма вольным поведением, особенно по вечерам в зале. Они напоминали новобрачных, а ведь леди Джезмин вот-вот должна была родить. Фолкон кормил жену со своей тарелки. Как-то он предложил ей засахаренную сливу, но Джезмин наморщила носик.

– Теперь мне хочется только кислого! – Фолкон нежно взглянул на жену. Наклонившись ближе, она прошептала: – Мне нравится, когда ты так смотришь.

– Как именно?

– Словно я совсем раздета...

Фолкон взял ее руку, коснулся губами пальцев, испытывая в этот момент такую нежность и беспокойство за нее, что в горле появился ком, мешающий дышать. В тысячный раз он вознес к небу молитву, прося Бога о том, чтобы роды прошли благополучно и любимая осталась жива. Они много говорили о предстоящем испытании, и Фолкон был поражен, узнав, что Джезмин нисколько не боится Она приготовилась к страданиям, и Фолкон от всей души желал бы поручиться в этом отношении и за себя... но не мог. Всякий раз, видя расстроенное лицо Эстеллы, он вновь испытывал угрызения совести за то, что по его вине Джезмин может погибнуть, но скрывал тревогу ради любимой, зная, что и ей и ему скоро понадобятся все силы.

Ранним утром, в последний день мая, Фолкон повсюду разыскивал Джезмин, едва не обезумев от волнения. Наконец он нашел ее в прачечной. Наклонившись над лоханью, как простая прачка, она стирала, а вокруг в ужасе заламывали руки служанки.

– Какого дьявола ты вытворяешь? – взорвался Фолкон.– А вы все спятили, что позволяете такое?!

– Не кричи, Фолкон. Я хотела, чтобы роды поскорее начались, все женщины в один голос говорят, что схватки обычно начинаются во время стирки.

Но Фолкону было не до веселья – наоборот, он никогда еще не был так зол.

– Слишком рано. До родов еще две-три недели, – процедил он.

– О Фолкон, по-моему, получилось... кажется, началось, – неожиданно охнула Джезмин, ощутив, как боль разрывает спину.

Муж схватил ее на руки и понес в спальню, нетерпеливо зовя Большую Мег и Эстеллу.

– Ради Бога, Мег, ты не должна была спускать с нее глаз, сама знаешь, ей нельзя доверять! Скорее откинь покрывало!

– Если схватки только начались, ребенок родится не раньше следующего месяца, – засмеялась великанша.

– Какого черта ты мелешь, женщина?!– тупо осведомился Фолкон.

Джезмин положила руку мужу на плечо, чтобы хоть немного его успокоить.

– Она просто хотела развеселить тебя, дорогой. Сегодня последний день мая... малыш появится только в июне.

– Нашла время шутить, – раздраженно проворчал Фолкон.– Эстелла, слава Богу, хоть ты здесь. Подумай, я застал ее за стиркой!

Они обменялись встревоженными взглядами; Фолкон подошел к окну, поманил ее за собой.

– У тебя есть питье для облегчения боли, о котором ты говорила?

– Да, отвар мака и листовой капусты, на случай, если станет совсем плохо. Фолкон, роды не кончаются за пять минут, у нас целый день и вся ночь. Самое лучшее для тебя – пойти выпить чего-нибудь покрепче. Это женское дело.

– Провались эта чепуха! Джезмин, дорогая, ты ведь хочешь, чтобы я остался?

– Конечно. Помоги мне раздеться и потри спину.– Фолкон уложил жену в постель, скинул сапоги и примостился рядом.

– Ну вот, обопрись на меня, пока я прогоню боль.– Она облокотилась на твердые мускулистые ляжки, ощущая себя в полной безопасности, тепле и, как ни странно, покое. Джезмин даже подремала немного, пока не началась очередная схватка, правда, боль пока была не такой уж сильной.

– Помнищь, как ты дразнил меня, что я слишком худа, чтобы носить ребенка? – спросила она, прикоснувшись к взбухшему животу.

– Ну нет, – пошутил Фолкон, – не помню такого. Разве ты не всегда бьша пухленькой, как поросенок?