Глаза цвета неба - Элли Комаровская (2021)

Ногай коснулся ее подбородка, поднял лицо славянки. На щеке алел красный след, шрам на шеи Насти причинял ему практически ощутимую боль. Темнику хотелось раз за разом убивать Адамиди — медленно, медленно резать его тело по кусочкам и слышать при этом его крик. Он всматривался в черты славянки, стараясь запомнить: выбившиеся пряди, синие манящие глаза, красные от вина губы. Провел пальцем по губам Насти, не сдерживаясь, поцеловал жадно. Что-то темное из ярости и горечи Ногая, страха и боли Насти рождалось между ними. Она, словно дикая, ответила на его поцелуй. Платье славянки полетело прочь вместе с остатками одежды ордынца. В эту ночь она была такой, как на поле битвы — горячая, страстная.

В первые он лежал в ее постели, руки его скользили по ее плечу, он снял с пальца перстень, поймал ее ладонь и спросил:

— Ты будешь моей женой?

— Ногай я не могу, это же…

— Калым! У меня больше нет ничего.

— Да не надо мне.

— Так полагается, значит, честный жених, надежный. Я сегодня понял, что не могу тебя взять с собой. Не могу рисковать тобой. Подожди год. Через год я вернусь за тобой, как за женой. Ты согласна?

— Да. Да, я согласна стать твоей женой, и калыма никакого не надо. Только я поеду с тобой! Десять лет я жила ожиданием. Не хочу больше так. Хочу жить полной жизнью с тобой, как бы не сложилось, я хочу разделить судьбу с тобой до конца.

«Какая она все-таки! Как не похожа на женщин его земель: непокорная, сильная, своевольная — всегда такая была». Легкая усмешка тронула губы Ногая, он не стал с ней спорить.

Утром Настя ушла в Магистрат, а когда вернулась, Ногая в доме уже не было. На кровати лежал, поблескивая, перстень с зеленым камнем.

Глава 21

Минует все: и радости, и страсти,

Ушедшее вернуть не в нашей власти.

Но если прошлое нам возвратят,

Не станет счастьем вновь былое счастье!

(Мирза Шарфи Вазеха)

— Что происходит, что за шум? — Настя вышла из своей комнаты и глянула вниз. Во дворе возился Никита, перетаскивая большие деревянные кадки. Там же, возле него, стояли уже мешки с землей, отдельно — мешки с маленькими деревьями, кустарниками и прочими растениями. Ида стояла на втором этаже и наблюдала за происходящим, наклонившись через перила.

— Никита саженцы принес. Как здорово! Я так скучала по домашнему саду. Это ваша идея?

— Нет. Там, в Суздале, у нас был огромный огород, а приехали сюда, торговля заняла все свободное время, я как-то от всего и отошла, — отвечала рассеянно Настя.

— А кто же тогда? Егор? — с надеждой в голосе спросила Ида.

— Да… кажется, Никита что-то говорил, что во всех уважаемых домах есть сад, и Егор тоже решил, что надо.

Ида изумленно посмотрела на свекровь, но потом это выражение исчезло. Настя, не замечая ничего, смотрела вниз на возящегося с тоненькими молодыми деревцами; невидящим взглядом куда-то вглубь, словно вспоминая что-то. Потом продолжила, после небольшой паузы:

— Кажется, так. Признаться честно, я хотела устроить здесь сад, знаю твое увлечение, да все как-то в делах…

— Да все здесь при деле. Всем чем-то заняты. Егор на складе, Саша на рынке. Вы ищете кого-то… Я вот хотела Матрене на кухне помочь, так она насупилась. Я там лишняя. Я как бы везде лишняя.

— Ида, милая, ну что ты такое говоришь? Просто прошло еще мало времени.

— Две недели!

«Да точно», — подумала Настя. — «Две недели прошло со дня свадьбы. Уже две недели прошло, как пропал Ногай!..» Настя искала его в городе, спрашивала, но поиски ничего не давали. Она вся как-то потускнела и отошла от дел. «Верно, две недели. Как-то незаметно. Жив ли?» Опять ей терзаться этим вопросом! Ида продолжала жаловаться, Настя, думающая о своем, слушала ее рассеянно.