Больше чем комиксы - Элизабет Бриггс (2021)

Сегодня был первый концерт на гастролях команд "Звука". Наше первое выступление на огромном стадионе перед десятью тысячами людей. Мы репетировали всю прошлую неделю, с минуты окончания шоу, но у нас уже была большая практика. Не только песни, но и порядок во время игры, перемещения, где Джаред и Мэдди должны были стоять на сцене, даже то, что Джаред говорил слушателям - все было отрепетировано до доли секунды. Мы очень многому научились за столь короткое время, и результат принес нам болезненный рост. Мы привыкли к тому шквалу событий, что были на "Звуке", но не думаю, что кто-нибудь на самом деле был готов к чему-то столь грандиозному.

Я почти не нервничал сегодня. Меня убивало ожидание. Хотелось выйти и сыграть, а не просиживать зад, ожидая, когда выступят две другие команды.

Осознание того, что Тара была где-то в зале, только все ухудшало.

Я потянул руки и размял шею, удерживая себя от очередного взгляда на телефон. Подходило время нашего выступления, а Тары по-прежнему не было, насколько мне было известно. Я уже смирился с тем, что она не придет. Не после того, что случилось в обед.

После нашей ссоры - или что это, черт возьми, было - я оплатил счет, несмотря на ее протесты, и сказал, что пойду на стадион для репетиции. Тара пообещала, что придет на концерт, но с тех пор от ее не было вестей.

Слава богу, что она увидела лишь один рисунок. Если бы она полистала мой альбом, то посчитала бы, что я преследую ее или что-нибудь в этом роде. У меня так же были и портреты других моих друзей. Черт, да я даже вчера нарисовал Мэдди, играющую на гитаре, и Джаред хотел забрать рисунок себе. Но больше всего я рисовал Тару. И, как она и сказала, эти рисунки отличались.

Когда я скучал по ней, или после общения в чате, когда ее улыбка все еще была свежа в памяти, мне нестерпимо хотелось ее нарисовать. Сильное чувство побуждало меня сделать набросок, позволяя этому вылиться в рисунок. Джаред говорит, что тоже самое происходит и с ним, когда он пишет музыку. Тара всегда заставляла меня чувствовать себя чем-то большим, чем кто-либо еще. И неважно, как сильно я старался не допускать этого.

Но я никогда не показывал рисунки Тары никому. В них было нечто большее... личное. Они были моими и только для меня. Она не должна была узнать о них. Я не выдержал и снова проверил телефон. Ничего. Блядь.

- Ты в порядке? - спросила Мэдди, сидя на своем месте на диване и тихо наигрывая что-то на своей гитаре. На ней был красный топ с вырезом, черные кожаные брюки и вызывающие очки. Смотрелась она как сексуальная библиотекарша.

- Да, - сказал я, пряча телефон в карман джинсов.

Джаред опустился рядом с Мэдди, приобняв ее за талию. Эти двое были не разлей вода с тех пор, как объявили о себе на финале "Звука". Теперь они не расставались двадцать четыре часа семь дней в неделю, словно пять минут друг без друга могли их убить. Не поймите неправильно, я был счастлив за них. Просто не мог уже видеть их ежедневно.

Помню, что когда я впервые увидел Мэдди, то психанул. После того, как Джаред чуть не разрушил нашу группу, переспав с Бекки, нашей прежней басисткой, я сказал, что не хочу видеть в группе другую девушку. Я считал, что Мэдди - очередная фанатка, которая ищет способ залезть к нему в постель. И как я и предполагал, эти двое переспали и два не разрушили наши шансы на победу в "Звуке".

Но Мэдди меня поразила. Она была виртуозным гитаристом, даже несмотря на случившееся, я сильно полюбил ее. Не берем во внимание то, что Джаред изменился, благодаря ей. Он стал лучше, когда она появилась, счастливее, чем за все годы, что я знал его, и очевидно, что он любил ее. Теперь я просто не мог представить группу без Мэдди.

- Тара уже здесь? - спросила Мэдди.

- Нет. Думаю, она не придет, - я пожал плечами. - Не страшно.