Берег мечты - Виктория Гиррейру (2004)

— Да оставьте вы меня все в покое! — ударил кулаком по столу Гума. – Я сыт по горло этими разговорами!

— Гума, пойдём отсюда, — взяла его под руку Эсмералда. – Они все идиоты, им тебя не понять. Я одна тебя понимаю. Будь со мной, Гума, я отдам тебе свою жизнь, я сделаю каждый твой день счастливым! Ты никогда не пожалеешь о том, что стал моим!

— Отвяжись от меня! – грозно рыкнул на неё Гума. – И запомни: даже если в моей жизни больше не будет ни одной женщины, я и тогда не стану твоим!

Глава 24

Отасилиу так и не отважился сказать Амаполе о том, что Роза Палмейрау не только поселилась в их городе, но и открыла здесь бордель, именуемый ею центром ночных развлечений. Предвидя возможную реакцию жены, он сначала отложил этот неприятный разговор до утра, потом до вечера, и, в конце концов, произошло самое худшее: Амапола воочию увидела Розу на панихиде по усопшей Эпифании.

— Что здесь делает этот убийца? – гневно спросила Амапола, и ей тут же ответили со всех сторон, что именно Роза будет теперь заботиться о ночном досуге мужчин Порту-дус-Милагрес.

— Дорогая, я хотел тебе сказать, но ты меня всё время прерывала, — испуганно залепетал Отасилиу.

— Замолчи! – прошипела Амапола. – Она имела наглость пригласить тебя в свой бордель, а ты хотел скрыть это от меня?!

Оскорблённая до глубины души, Амапола не могла находиться рядом с подлым изменником и сбежала домой, даже не дождавшись начала панихиды.

Буйствовала она целые сутки. Разбила горы посуды, напрочь разгромила своё брачное ложе, в клочья, изорвав шёлковые простыни, одеяла и подушки. Пух, выпотрошенный из этих подушек, летал по всему дому, Отасилиу ползал перед Амаполой на коленях, безропотно принимая от неё затрещины и пинки, но убедить её в своей невиновности не мог. Ему оставалось только ждать, когда силы Амаполы иссякнут, и она сама перестанет всё крушить.

Такой момент наступил не скоро – лишь на вторые сутки. Амапола затихла, заснула, и дом на несколько часов погрузился в гробовую тишину. Отоспавшись, Амапола стала подавать некоторые признаки вменяемости: выслушала Дулсе и Родригу, который подтвердил алиби Отасилиу, поклявшись, что тот даже не перебросился с Розой ни взглядом, ни словечком, а сразу же помчался домой.

Отасилиу был прощён, но лишь отчасти. Ему вменялось в вину то малодушное молчание. Если молчал, значит, рыльце в пуху! Значит, собирался тайно встречаться с Розой! А та, вне всякого сомнения, поселилась в Порту-дус-Милагрес только затем, чтобы вернуть себе Отасилиу!

Амапола разрешила мужу спать в соседней комнате на диване, но жизнь супругов превратилась в тихий ад, и Отасилиу в какой-то момент понял, что помочь ему способна только Роза. Да, пусть она встретится с Амаполой и сама скажет, что Отасилиу ей и даром не нужен, а любит она другого мужчину!

Идея была, безусловно, дерзкой и рискованной, поскольку Отасилиу не был уверен в том, что Роза и впрямь не переселилась сюда из-за него. Но даже если так, то всё равно стоит объяснить ей, что возврат в прошлое невозможен, и, как это, ни прискорбно, попросить её о помощи.

Выбрав подходящий момент, Отасилиу рискнул отправиться к Розе, однако, на его беду, как раз в это время Августа Эвжения Проэнса де Ассунсон решила продемонстрировать всем своё могущество и, собрав многочисленных поборниц за чистоту нравов, повела их на штурм борделя. Дамы, начавшие своё шествие от церкви, несли хоругви, транспаранты и красные знамёна, а также громко выкрикивали лозунги: «Да здравствует мораль и нравственность», «С нами Бог», «Вперёд, обманутые жёны».

Амапола, увидев это красочное зрелище из окна, тотчас же решила присоединиться к обманутым жёнам и, наскоро соорудив знамя из швабры и красной тряпки, устремилась вместе с единомышленниками вершить праведный суд. Венансиу отправился вслед за госпожой, понимая, что в случае опасности ей может понадобиться его помощь.