Берег мечты - Виктория Гиррейру (2004)

Августа, выспавшись с очередной таблеткой снотворного, вновь находилась в состоянии бурной деятельности. Узнав, что племянница уезжает вместе с её младшей сестрой в Рио, что не собирается замуж за Алешандре и все деньги достаются Лео, она пришла в неистовство. Мало того, что она, Августа, не освятила своим присутствием ни один праздник, так теперь ещё и домашние совершенно отбились от рук! И хотя Ливия строго-настрого запретила ей беспокоить Леонтину, которая нуждалась в отдыхе, Августа всё-таки вошла к ней в комнату. Встреча началась с сестринских поцелуев, но кончилась, как обычно, проповедью. Августа не могла не припомнить Леонтине все её слабости: любовников, бесхозяйственность, легкомыслие, расточительность… Перечисление грехов заняло немало времени. Августа накалялась всё больше и больше, и Леонтина не выдержала и пустила слезу. Наверное, вовремя, иначе бы Августа самовозгорелась. Слёзы Леонтины пригасили пламя её воодушевления.

— Я очень рада, что ты приехала, сестрёнка, — заключила она свою обвинительную речь.

— Я это заметила, — всхлипнула Леонтина.

— Мы ещё с тобой поговорим, — пообещала Августа.

— Лучше не надо, — пробормотала Леонтина.

Она опять горько пожалела о том, что приехала. Чего она так боялась, чего не хотела, то и случилось. Зато настроение Августы после беседы заметно улучшилось, и она отправилась в «свою» церковь, чтобы как следует помолиться. Утешал Леонтину Освалду. Он, в самом деле, был очень рад приезду свояченицы. Она была единственным человеком, с которым он мог доверительно поговорить, обсудить житейские проблемы, посоветоваться. Его трогали её уязвимость, чувствительность, доброта, мягкость.

— Не обижайся, Леонтина, на Августу. Жизнь жестоко обошлась с ней, многое отняла и ничего не дала взамен.

— Ты всегда будешь защищать её, Освалду?

— Всегда, Леонтина. Мы же одна семья. И кто её защитит, если не я и не ты? У неё больше никого нет.

— Ты прав, Освалду, но мы не можем защитить её от себя самой, — вздохнула Лео.

— А мы и не будем, — засмеялся Освалду. — Мы с тобой будем кофе пить и беседовать.

Так они и сидели за кофейком, пока не пришла Ливия. Она побывала в банке, обменяла чек на деньги и зашла на обратной дороге к Августе в церковь с тем, чтобы предупредить тётушку раз и навсегда: пусть оставит Леонтину в покое, по крайней мере, до её отъезда в Рио!

Августа оскорбилась до глубины души. Такой разворот событий её совсем не устраивал. Она была обижена и на Господа, который так плохо о ней заботился. Выслушав племянницу, Августа насупилась, возмущённо припомнила, сколько отдала ей тепла и заботы, и опять помолилась, чтобы ей воздали по заслугам.

Когда Августа вернулась домой, её домашние уютно сидели на диване, погрузившись в воспоминания о прошлом. Ливия расспрашивала Леонтину о своих родителях. Её очень волновало, почему не сохранилось ни одного портрета отца. Освалду сидел, как воды, в рот набрав, а Леонтина пересказывала, что было в тех двух письмах, которые она получила в давние времена от Лауры.

— Я переезжала с места на место, детка. Может, писем и больше было, да они не дошли, — говорила Леонтина. — О твоём отце Лаура писала, как обычно пишут влюблённые женщины, одним словом, всякую ерунду. Но она была счастлива, детка, а это самое главное.

Августа проскользнула мимо лирических воспоминаний сестры и тихонько открыла дверь в комнату Ливии. Сумочка лежала на стуле. Остальное было делом одной минуты. Деньги перекочевали к Августе.

— Это будет справедливо, если они достанутся мне! — бормотала она. — Сам Господь посылает мне их. Он хочет, чтобы именно я ими воспользовалась. Разве не так, Господи?

Весь вечер Августа была в прекраснейшем расположении духа. Она ни разу не сказала сестре ни одного обидного слова. Леонтина смотрела на неё с благодарностью, а Ливия с удивлением: неужели её внушение оказалось таким действенным?