Берег мечты - Виктория Гиррейру (2004)

Селминья вернулась в Порту-дус-Милагрес и опять прогуливалась вместе с Гайде Коальей по портовым улочкам. Вернулась она, потому что соскучилась по родным местам и лицам, а ещё, потому что влюбилась в Родолфу, который работал крупье в казино в Салвадоре, но однажды взял и уехал в Порту-дус-Милагрес. За ним поехала и Селминья. С собой она привезла чемодан книг. Живя одна, она пристрастилась к чтению, покупала себе всевозможные романтические истории и такую же сочинила про себя и красавца аристократа Родолфу: он влюблялся в неё, предлагал руку и сердце, и она становилась настоящей графиней. Целыми ночами сидела Селминья, любуясь морем при лунном свете и мечтала. Гайде ругала её за лень и нерасторопность. Руфину чурался её, зато Рита очень обрадовалась возвращению Селминьи. Она могла налюбоваться красавицей дочкой и слёзно молила Господа, чтобы вывел Селминью на честную дорогу. Но Риту ожидал ещё один удар. Когда она ласково заговорила с Селминьей, та от неё отвернулась.

— Что с тобой, девочка? — всплеснула руками Рита. – Разве не я растила вас с Руфину?

— Вы! Но вы всегда предпочитали Руфину и были с ним заодно! – отозвалась Селминья. – Я на вас обижена!

Ответ полоснул Риту по сердцу. «Как же ты обидишься, когда узнаешь всю правду?» — подумала Рита, но положилась на Божью волю, как всегда поступала в трудных случаях.

— Нужно уметь справляться с обидами, — сказала она вслед Селминье, но не знала, услышала та её или нет.

Попробовала Рита ещё раз поговорить с Руфину, но тот снова от неё отмахнулся. Он был занят завоеванием Эсмералды, она одна в целом свете его интересовала. А для Эсмералды существовал в целом свете только Гума, и она не теряла надежды заполучить его в мужья. Наглядевшись дурацких фильмов по телевизору, Эсмералда возомнила, что единственное, чего ей недостает для того, чтобы Гума в неё влюбился, — это красивого платья.

— Я должна стать принцессой, — сказала она себе, — и тогда мой принц будет со мной!

Она съездила в Салвадор, облюбовала себе неимоверно дорогое платье и принялась кокетничать с Руфину, добиваясь, чтобы тот ей подарил его.

Руфину почитал за счастье порадовать Эсмералду, дела в кооперативе шли хорошо, в кармане у него завелись денежки, и он рад был потратить их на возлюбленную. Но узнав стоимость платья, он рассмеялся:

— Нет, Эсмералда, и не мечтай! Таких денег у меня нет!

— А какие есть? — поинтересовалась Эсмералда. — На мороженое?

— На платье попроще, — честно признался Руфину.

Эсмералда только плечом насмешливо дёрнула.

— Как с тобой дело иметь, если ты любимой женщине даже подарка сделать не можешь!

Руфину схватил Эсмералду за руку, повернул к себе, обнял и прошептал:

— Любимая! Самая любимая!

Он поцеловал её, и поцелуй был для него как хмельной напиток.

— Будет у тебя платье! Будет всё, что ты захочешь! — сказал он и убежал.

Торопился Руфину к Рите, ей на хранение он отдал золотой шнур, — единственное, что оставил ему отец на память. Он задумал продать его в Салвадоре и купить Эсмералде платье, как у принцессы. Разумеется, Рите он не сказал, для чего берёт отцовскую память, но Рита сердцем почувствовала, отдавая шнур, что речь идёт о взбалмошной прихоти Эсмералды.

— Подумай ещё, Руфину, тот ли это случай? Стоит ли расставаться с отцовским наследством? У тебя ведь больше ничего от отца не останется!

— Не учите меня, тётя Рита! — услышала она в ответ. — Сами разберёмся!

Беря шнур из шкатулки, взглянула Рита и на кольцо Гумы: придёт и для него время, и, как видно, скоро придёт…

Гума продолжал ездить с рыбой в Салвадор. Вся выручка от первых поездок ушла на выправление бумаг и уплату налогов. Но никто не жаловался. Главным был кооператив. Теперь всё шло глаже, ровнее, появились у рыбаков и денежки, все были довольны.