А теперь? Теперь я иду, чтобы найти человека, который чуть не превратил меня в убийцу прошлой ночью. Я останавливаюсь перед последней дверью. Какой сегодня день? Воскресенье? Или понедельник? Если понедельник, то Джереми возможно на работе. Вернее, он должен быть на работе. Кто знает, придет ли он утром в Стоунхарт Индастриз в таком состоянии после вчерашнего?

Надеюсь, он дома. Мне нужно с ним поговорить. Это нужно сделать лицом к лицу. Телефонный звонок не вариант. Кстати, где мой телефон? Не помню, когда я пользовалась им в последний раз. Или где я могла его оставить.

Я тяну время. Я хочу найти Джереми, но перспектива встретиться с ним после всего произошедшего...пугает. Как посмотреть в лицо человеку, который заставлял тебя приставить пистолет к его голове? Джереми в своем уме? Поведение, которое он продемонстрировал прошлой ночью, ясно свидетельствует об обратном. Да я знаю, что у него может резко поменяться настроение. Раньше я думала, что он делает это сознательно. В каком-то смысле он стал тем, кем должен был быть, чтобы соответствовать своему настроению.

Был ли виной всему алкоголь? Он не был похож ни на Джереми, ни на Стоунхарта. Он был...кем-то другим. Кем-то совершенно другим. Может быть алкоголь. К тому же он выглядел так, будто почти не спал. Как будто из него выжали все соки.

Алкоголь послужил способствующим фактором. Но он не рассказывает всей истории. Что-то не давало ему уснуть. Что-то заставило его потянуться к бутылке. Я вспоминаю ночь, когда он снял с меня ошейник на Карибах. Тогда он был в таком же состоянии. Огорченный. Он признал, что это из-за его беспокойства обо мне. Могла ли та же самая забота заставить его выглядеть так, когда я проснулась прошлой ночью?

Но будь он проклят, где была эта забота, когда он ударил меня за ужином? Где было это беспокойство, когда он сломал мне руку? Я не могу позволить этому повлиять на меня. На меня не повлияет его раскаяние. Сколько бы он ни скрывал, это никогда не оправдает того, что он сделал. Итак, в своем ли уме он? Я больше в этом не уверена. Стоунхарт был непредсказуем. Но он был всегда-всегда! под контролем.

Бесконтрольный Джереми пугает меня больше всего на свете. Я делаю глубокий вдох, достаточно долго волочу ноги и открываю последнюю дверь. Внутри безупречно чисто и стерильно, как никогда.

- Эй, - зову я.

Мои шаги эхом отдаются от мраморного пола.

- Джереми, ты здесь?

Я жду ответа. Если он здесь, то, вероятно, в своем кабинете. Эта комната, кажется, является точкой, где мы всегда находим друг друга в моменты принуждения. Но сначала я иду в столовую. Я хочу посмотреть, есть ли какие-нибудь доказательства того злополучного ужина. Нет. Комната просто идеальна. На самом деле, яркое утреннее солнце, кажется, издевается над всем, что произошло в последний раз, когда я была здесь.

Я прохожу через кухню, останавливаясь перед кладовой, которая вовсе не является кладовой. Внутри находятся мониторы. Я колеблюсь. Стоит ли мне заходить вовнутрь? Я выключила камеры давным-давно. Но, может быть, есть определенная безопасность в том, чтобы вернуть всё обратно. Могли ли они послужить сдерживающим фактором, чтобы предотвратить превращение Джереми в безжалостного монстра за ужином? Могла ли угроза утечки видеоматериалов защитить меня?

Возможно. Ирония заключается в том, что я бы чувствовала себя лучше, столкнувшись с Джереми Стоунхартом сегодня, зная, что наше взаимодействие записывается. Я не хочу, чтобы мир увидел, что он сделал со мной, когда я была его пленницей. Но теперь, когда я свободна, и наши роли поменялись, думаю, я смогу отправить запись куда надо...если возникнет необходимость.