Растворюсь в тебе - Татьяна Чащина (2021)

Появилась Майя. Худенькая, нелепая, вызвала у меня ехидную ухмылку. Вырядилась кукла в платье, предназначенное для женской фигуры, а у самой ни задницы, ни груди. Подходили ещё девушки. Несколько встало рядом с Валерией, другие на сторону Вики и Майи.

Ну, и фиг то с ним. Я стала снимать свои босоножки. Если у них в недоаристократическом клане бытуют волчьи законы, я и подраться могу.

— Метку поставил, — рычала Майя. — Но это тебя не спасёт.

Она широко улыбнулась. В белозубой улыбке стали расти острые клыки.

— Если что, мы оборотни, — предупредила меня Вика. — Но Дава же этого тебе не сказал. Плакать по тебе здесь не будут.

Почему… Почему я не удивилась?!!!

— Вы мне сами руки развязали, — зарычала я, не узнав свой голос. Окрысилась, почувствовав, как нарастает внутри дичайшая лютая злоба.

14

Я почти сразу понял, что весь этот вечер закончится полным пи*децом. Отец сидел за широким столом, сложив руки в умиротворённой «арочке», и смотрел на меня печальными глазами. Он спокоен, как хищник перед прыжком. У него не трясутся руки, его не качает, как меня. Это его игра, и он сейчас будет мной крутить, как пёс хвостом.

— Ещё раз, — вздохнул он. — Ты опробовал прибор ночного видения в ту ночь… Можно поинтересоваться, зачем волку такая вещь?

— Ко мне люди на охоту приезжали, как раз бегать по лесу ночью, — я уже пятый раз ему это рассказывал, похоже папаша решил время потянуть. Ещё один такой тупой вопрос и я без разрешения свалю к своей женщине.

— Ты увидел, как здоровый оборотень вытаскивает из ямы девушку. Перед этим он убил людей.

— Правильно. Ещё раз повторить?

— Не надо, — отец открыл кожаную папку и по столешнице отправил мне фотографию.

Фото было старым. Парк, набережная. Краски не яркие, качество фото не очень. У воды стояли девчонки лет девятнадцати, одетые по старой моде с уродскими причёсками. Все обычные и среди них длинноногая красавица. Волосы русые, глаза большие, серые. Аккуратные, нерезкие черты лица.

Я дышать перестал, у меня сердце из груди чуть не вырвалось. Это была моя куколка, моя Инна.

— Это её мать. Она жила в нашем клане. Тот оборотень, что пришёл, и теперь шляется по моей территории, а мы выловить не можем, он пришёл за твоей девушкой. Она ему пара. Не получил мать, собирается получить дочь. Его зовут Вадим, это он убил мою жену, твою маму. Вадим вообще тут много кого убил. Мне стоило больших усилий засадить его в человеческую тюрьму. Срок отмотал, где-то шарое*ился лет десять и вот приехал.

Я тяжело сглотнул. Стал выпускать внутреннего зверя. Он мне помогал во многом, особенно когда я чувствовал нависшую опасность. И, к сожалению, опасность представлял мой отец.

— Я не разрешу её использовать, как наживку, — прорычал я, с предупреждением, глядя на альфу, самым звериным взглядом, который только мог выдавить в этот момент из своего человеческого тела.

— Во-первых, в этом клане все у меня разрешения спрашивают, а я не у кого, — он скрестил пальцы и напрягся. — Во-вторых, Вадима надо поймать. Как хочешь, дружок, сам не справился, я подсоблю. В-третьих, она оборотница. Если тебе метку не поставит, вы парой не считаетесь. Если рядом с ней полгода находиться не будешь, метка твоя исчезнет.

— Она не знает…

До моего волчьего слуха донеслась суета из зала. Я, как ошпаренный, рванул с места, сунув на бегу фото во внутренний карман пиджака.