Завтра утром - Лиза Джексон (2006)

По реакции Эбби Марлоу Никки поняла, что слова, оброненные Клиффом, были правдой: Гробокопатель уже связывался с полицией Саванны, а точнее, с Ридом. И еще убийца писал ей. Он выделил ее. Возможно, из-за первой статьи про него. По работе она знала, что убийцы, притворяясь законопослушными гражданами, часто любят работать с полицией, втираться в доверие к детективам, что им нравится чувствовать себя умнее и круче тех полицейских, которые должны их изловить, что они любят быть ближе к действиям… Тут ей показалось, что к шее прикоснулись ледяные пальцы. Вполне вероятно, что убийца здесь… у ступенек полицейского управления… наблюдает… ждет… чувствует свое превосходство… хочет смешаться с толпой.

Никки чувствовала его присутствие по перемене ветра… Да нет, это уже галлюцинации. И все же она быстро осмотрелась вокруг. Журналисты упаковывались, операторы снимали с плеч камеры, зеваки в темных пальто и шляпах слонялись в тени. Но почему у нее такое чувство, что за ней наблюдают? Что ее как-то выделили? Она вспомнила о человеке, которого вчера утром видела среди листвы у бистро, и у нее перехватило дыхание. Фонари только включили. На заднем плане, отдельно от толпы, мелькало несколько высоких мужчин. Вдруг один из них следил за ней, а когда она посмотрела в его сторону, быстро исчез в наступающей темноте?

У тебя и в самом деле паранойя, Жилетт, предостерегла она себя и выключила диктофон.

— Получила, что хотела? — прошептал в ухо мужской голос, и она вздрогнула. Когда она оборачивалась, сердце ее выскакивало из груди.

Это был Норм Мецгер.

— Вроде да. — Спокойно. Он урод и завистник, но в принципе безобидный. — А ты?

— Что это за вопрос про убийц, которые пишут в полицию?

— Это довольно часто встречается. Сам знаешь. Или должен знать. В конце концов, ты же у нас криминальный репортер.

— Но Марлоу чуть с лестницы не упала, когда ты про это спросила. Твой болтун сказал, что убийца звонил или писал в полицию?

— Я просто задала естественный вопрос, и все. — Никки убрала диктофон, ручку и бумагу в сумочку. — Слушай, мне пора бежать.

Его глаза в тени козырька шерстяной кепки сощурились.

— Ты что-то знаешь.

— Блин, Мецгер, ты поразишься, но я вообще много знаю. Очень мило с твоей стороны, что ты это наконец признал. — Она повернулась и зашагала к своей «субару». Она была почти уверена, что он пойдет следом, но шагов за спиной не услышала, а когда села в машину, то заметила, как Норм и Джим Левитт направляются к «импале» Норма. Ей не понравилось, что он обратил внимание на ее вопрос. На этот раз, к счастью, ее машинка завелась после первого же оборота ключа.

Вернувшись в офис, она закончила статью, отослала ее, посмотрела на часы и поняла, что опаздывает. В машине она взглянула в зеркало заднего вида, убедиться, что Мецгер или кто-то другой не едет за ней. Интервью с Пирсом Ридом должно быть конфиденциальным. Абсолютно конфиденциальным.

Рид посмотрел на часы. Она опаздывала уже на пять минут. Он подождет еще пятнадцать, и, если она не появится, настанет ее смертный час. Фигурально выражаясь.

Или его.

Сидя за рулем «кадиллака» на темной стоянке, он жалел о своем решении. То, что он придумал, может стоить ему значка. Но надо ведь что-то делать. Все, что угодно, чтобы узнать, кто же засунул Бобби в этот гроб.

Окна уже запотевали, но он все смотрел на «Барбекю у Джонни Би» — ресторан, который, судя по неоновой вывеске, предлагал «прославленное во всем мире южное барбекю». Реклама, конечно, слегка преувеличивала, но на стоянке было полным-полно пикапов, трейлеров, побитых фургонов и седанов. «Кадиллак» был тут как раз к месту. Рид смотрел, как покупатели входят и выходят, плечом открывают двойные двери здания эпохи пятидесятых с большими окнами-иллюминаторами, грязными белыми стенами, хлипкой крышей. Он уже заходил туда. Еда лежала в двух бумажных пакетах на пассажирском сиденье. Даже в темноте он видел жирные пятна на бумаге.