Завтра утром - Лиза Джексон (2006)

— Да. — На стоянку въехал «лендкрузер» и припарковался через два места от «кадиллака».

— И еще кое-что. — Он почувствовал напряжение в ее голосе и понял, что сейчас она сообщит ему плохую новость. Морисетт оглянулась на здание полицейского участка и перевела взгляд на Рида. — Пришли результаты анализа ДНК на отцовство ребенка Барбары Джин Маркс.

Рид напрягся.

— Они подтвердили анализ крови.

— Круто. — Как будто ему дали под дых. Не то чтобы он этого не ожидал, но это уже окончательно. Бесспорно. Анализ крови оставлял небольшие сомнения. Тест на ДНК их развеял.

Морисетт пристально посмотрела на него, прищурившись в темноте.

— Соболезную. Если тебя это утешит.

У него перекосилась челюсть. В лицо дул холодный ветер.

— Знаю. Хреново. — Она затушила сигарету о землю. Красный кончик еще мгновение светился, потом зашипел и скончался в луже. Маленький огонек. И так быстро погас. — Ладно, давай. — Не обернувшись, она пошла к задней двери управления.

Рид остался на ночной стоянке, и ему внезапно стало одиноко. Пусто.

Он засунул руки в карманы плаща и уставился в небо. Над сиянием города лишь плотные облака. Внутри должна быть не только эта грызущая пустота — ведь он потерял что-то родное. Но как можно потерять то, чего никогда не имел?

Ребенка не ожидали. Да и не хотели. Ребенок неизмеримо осложнил бы его жизнь, и все-таки… все-таки он чувствовал глубокое опустошение, которое требовало мести. А отомстить он может. Найти ублюдка, который это сделал, и отрезать ему яйца.

Он забрался за руль «кадиллака» и повернул ключ в зажигании. В зеркале отразились усталые глаза, сухие, но полные сдержанной ярости, покрытая щетиной окаменевшая челюсть, решительно сомкнутые губы.

— Мать твою, — прорычал он. — Чертов сукин сын! — Он задом выехал с места и рванул вперед. «Кадиллак» помчался по туманной улице.

Рид решил заскочить в какую-нибудь пивную и пропустить стакан-другой. Или больше. Самое время упиться в хлам и чтобы бармен вызвал ему такси. Например, «Джек Дэниеле» — прямо чертовски старый добрый друг.

Хотя и «Джек» вряд ли поможет.

Это ничего не изменит.

Когда завтра Рид проснется с гудящей от похмелья головой, Бобби Джин все равно будет мертва. Ребенок никогда не получит возможность сделать хотя бы вдох. И Рид всегда будет жить с сознанием того, что каким-то образом их смерти лежат на его совести. Ключ ко всему — он. Чертов Гробокопатель говорил с ним. И с легкостью убивал.

А как же Роберта Питере?

Она-то как с тобой связана?

Он вспомнил, как ходил по ее дому и что-то почувствовал… что-то неясное. Дежавю, но не совсем. Его преследовала какая-то смутная мысль, но не формулировалась… Что это? Как-то связано с Никки Жилетт? Может, Никки писала статью о Роберте Питере? Знала ее? Выяснить можно только одним способом.

Он снова нажал на газ и погнал большую машину по городским улицам, мимо магазинов, украшенных рождественской зеленью, и редких прохожих. У редакции «Сен-тинел» он нашел место рядом со стоянкой для сотрудников. «Субару» Никки Жилетт стояла здесь же, у заборчика. Значит, она засиделась допоздна. Снова. Это он понял давно, еще когда она гонялась за ним в связи с другими делами. Донельзя амбициозная, она проводила в газете больше времени, чем дома. Но не будет же она работать всю ночь. Чтобы его опять не обвинили в утечке информации, он решил не заходить в редакцию, а подождать снаружи. О нем и так слишком много сплетен. Морисетт далеко не первая, кто предположил, что именно он скармливает прессе внутренние сведения.

А ведь летом он был героем, расколовшим дело Монтгомери. Теперь же, хотя не прошло и полугода, его называют болтуном. Классический пример непостоянства.