Умираю от желания - Хизер Грэм (2008)

Джине открыла дверь и отошла в сторону, позволяя Серене войти. Она прошла в гостиную, с любопытством оглядываясь вокруг. Серена несколько раз заезжала за Джине, когда ехала на студию, и неоднократно завозила ее домой. Но до этого ни разу не заходила в ее дом. Она была удивлена, увидев, что все стены увешаны киноафишами. Все кругом имело отношение к кинематографу – полки с реквизитом, используемым в разных фильмах, лучевые пистолеты для научно-фантастических картин, перчатки, фонарики и прочие атрибуты.

– Джине, – сказала Серена, – что происходит?

Джине повернулась и посмотрела на нее.

– Я сделала это… – тихо сказала она.

– Сделала это? – повторила Серена, все еще беспокоясь о состоянии Джине. – Послушай, я уже говорила тебе, что бы ты ни делала в доме Кайла, это не стоит таких переживаний.

Джине болезненно улыбнулась, качая головой.

– Серена, ты не понимаешь, я делала все это… Из-за меня упал софит, я толкнула лестницу, я положила яд в конфеты…

Серена потеряла дар речи.

– Джине… зачем?

– Зачем? Видишь ли, я была влюблена. Но сказать, чтобы я ненавидела тебя? Нет! Я не любила Джейн. Джейн… она была ужасная. Ты не знаешь, что она себе позволяла. Ты не представляешь, как она использовала людей.

– Джине, – медленно проговорила Серена, – я не могу поверить в это. Ты пыталась убить меня?

– Забавно, правда? Я не думала, что это получится. Но когда так случилось… Джейн – не большая потеря. Мне не удалось даже ранить тебя… Хотя у меня был шанс. А потом ты нашла записку в комнате Джейн, хотя я не писала ее. Но ты подняла шум, настаивала, что нужно узнать, что случилось… поэтому мне надо было как следует запугать тебя. Вселить жуткий страх. Я посылала тебе розы. Я сделала так, что упала лестница. Затем, чтобы доказать свою непричастность, я сама съела конфету… и таким образом превратила жизнь в настоящий спектакль. Что только мы не делаем ради любви! Я даже подстроила все с тем саркофагом. А потом испугалась. Я училась в школе вместе с девушкой Лайама – Шэрон. Она мне очень нравилась. Но я тогда заболела – серьезные нарушения психики, и мне пришлось надолго уйти из школы. Я боялась, что она вспомнит это, как и то, что я здорово управлялась и с осветительными приборами, и с прочим сценическим оборудованием, и расскажет… И я так мучилась. Но сейчас я вижу, что была слепа. Что я ошибалась… есть много страшных, ужасных людей… Но ты не такая. И теперь, когда все кончено, я боюсь…

– Да, Джине, это страшно, – тихо проговорила Серена. Она стояла и смотрела на Джине, открыв рот. Слышал ли Лайам все это?

Но им нужно знать больше, подумала она. Эта мысль сверлила ее оцепеневший мозг.

– Джине, – начала она, – я так поняла, что ты делала все это ради человека, которого любила? Ты совершила ужасные вещи. Но мы как-нибудь поможем тебе…

– Серена, ты знаешь, что ничего исправить невозможно. И мне страшно… страшно, потому что я хочу умереть. Я все равно сделаю это. Убью себя, разве ты не понимаешь? Это самый легкий выход в моем положении.

– Джине, – продолжала Серена, не сводя с нее глаз. Ей никогда не приходило в голову бояться Джине, она была такая худенькая, слабенькая.

Но внезапно Джине взяла что-то со стола. Револьвер.

– Это реквизит? – спросила Серена, стараясь сохранить спокойствие. Она могла бы закричать, Лайам бы мгновенно оказался здесь. Она говорила громко, чтобы он понял, что Джине держит в руках оружие.

Джине была сильно возбуждена, но улыбалась.

– Нет, он настоящий.

– Джине, если ты так любишь меня, почему ты…

– Я не собираюсь убивать тебя, – возразила Джине. – Я собираюсь убить себя. Я просто хотела, чтобы ты знала, что мне очень жаль, очень жаль. – Она приставила дуло револьвера к виску. – И я боюсь. А ты должна…

Ее голос прервался.

Серена поняла, что дверь тихо отворилась. Вошел Лайам, подняв руки над головой, показывая, что он безоружен.