– Но кто он? Я пыталась его вычислить. Полиция исследует сперму, сравнивает с образцами спермы тех, кто имел сношения с женщинами, которых он убил, с теми, с кем была близка Анни и я... Это унизительно, но я не возражала. Это займет кучу времени. Может, у них и получится, но я, как психолог, должна разгадать мотив.

– Я владею некоторой информацией по поводу беременности Анни, – напомнил Тай. – Как зовут детектива, возглавляющего расследование?

– Рик Бентс.

– Я передам ему все, что успел накопать. Постараюсь втолковать ему, что именно из-за смерти Анни Сигер пошли круги по воде. Человек, убивший ее, и тот, за кем они охотятся, – одно и то же лицо.

– Они еще убеждены, что Анни покончила самоубийством.

– Я вправлю им мозги, – пообещал Тай. – У тебя есть телефон Бентса?

– Его карточка на холодильнике.

Тай не терял времени. Он прошел на кухню и соединился с Центральным управлением полиции Нового Орлеана. Минутой-двумя позже его связали с инспектором Бентсом, и он принялся излагать ему свою теорию насчет гибели Анни Сигер.

За это короткое время Саманта успела сварить кофе. Ей требовалось действовать, чем-то занимать себя, чтобы разогнать демонов, поселившихся в ее голове после известия о страшной кончине Лианн. И не только Лианн, но и других... По меньшей мере на счету у «Джона» еще две жертвы.

«И причиной тому ты, Саманта, какая-то твоя давняя промашка, может быть, нерасчетливо оброненное слово в беседах с Анни. Нет! Не бери из рук убийцы эстафету, не сходи с ума! Это он свихнулся, а не ты. Он как раз и добивается того, чтобы ты обвиняла себя. Это его цель. Остынь! Используй свой мозг, свои знания. Вычисли, кто он».

Она схватилась за карандаш и блокнот и начала выписывать имена тех, кто был в Хьюстоне в момент смерти Анни Сигер. Список рос быстро – память выстреливала очередную фамилию, и рука фиксировала ее на бумаге. Сколько их, о боже! Как ширятся круги на воде!

«Джордж Ханна и Элеонор с радиостанции, Кент Сигер, Райан Циммерман, Дэвид Росс... черт побери, Тай Уиллер... вот он здесь, рядом.... И Питер... да, Питер. Почему бы не включить в список и любимого брата, брата, исчезнувшего неизвестно куда и явно со сгустком ненависти в душе? Почему бы ему не быть тогда в Хьюстоне?»

Рядом с именем Питера она поставила вопросительный знак. Вот куда завел ее этот поиск!

Со слов Тая она знала, что отчим Анни, Язон Фарадей, и Кент Сигер имели положительную группу крови и не могли быть отцами ребенка. Она вычеркнула их из списка, как и женщин, хотя, возможно, они были сообщницами. Она не знала, какая группа крови у Тая, у Джорджа Ханна или у Дэвида, но имя Тая она густо замарала карандашом.

«Если он убийца, то тогда весь мир развалится на куски».

И Питера она также, подумав, вычеркнула. Вряд ли он вообще мог знать о существовании Анни Сигер, пусть у него и соответствуюшая группа крови.

«Как ты можешь быть уверена, Саманта? Ты не видела его много лет, и, возможно, он следил за тобой, вынюхивал твой след, ждал момента, чтобы в беспричинной злобе нанести удар, обольстил для этого Анни, составив дьявольский план мести родной сестре».

Почему именно сейчас всплыл Питер и постучался в закрытую дверь ее памяти? Черноволосый красивый мальчик, потом такой же обаятельный юноша, постоянно утверждавший свое превосходство над сестрой, будь то любая детская игра или велосипедные прогулки, совместные заплывы в озере Саста или лазанье по крутым скалам в горах, где родители устраивали семейные пикники.

Не дух соревнования руководил им, а злобное желание унизить сестру, поиздеваться над ней. До того, как он напялил на себя эти дурацкие темные очки и почти не снимал их, она, случайно поймав на себе его взгляд, всякий раз удивлялась жестокости, которую излучали его красивые глаза... пока кокаин, героин и прочие средства для создания ложной эйфории не погасили в них всякий свет.

Как и у Райана Циммермана...