«Что, если все это подстроено? И поломка мотора его яхты – всего лишь инсценировка? И звонок его на радио чуть ли не с объяснением в любви, и приезд среди ночи в город издалека якобы из-за тревоги за мое самочувствие? Не хитроумный ли это путь к завоеванию доверия? А что дальше? «Остановись!» – приказала она себе. Похоже, что она начала рассуждать как девчонка, испугавшаяся, что понравившийся ей парень покушается на ее девственность.

«Тебе тридцать пять, и ты дипломированный психиатр. Держи себя в руках и не забивай голову чепухой».

Поблескивающее в свете луны, как стальной панцирь поверженного великана, озеро Кембрей проглянуло сквозь переплетение темных ветвей. Дом близок, но крепость ли он сейчас – ее дом?

Она подъехала к гаражу, нажала кнопку, и железная дверь поползла вверх. Она следила за ее подъемом с вожделением изможденного путника, мечтающего о безопасном убежище и отдыхе.

Лучи фар пронизали ее машину сзади, затем погасли. Хлопнула дверца, и Тай решительным шагом преодолел разделяющее их расстояние, наклонился к окошку и тихо произнес:

– Только никаких возражений. Я войду первым и проверю, все ли в порядке.

– Но дом был заперт, – слабо возразила Саманта.

– Твоя машина тоже, однако...

Она пошла за ним, послушная, как овечка, сама внутренне усмехаясь такому сравнению и лишь подсказывая, где нащупать в темноте выключатель и как отключить охранную сигнализацию. Ей показалось, что он действует достаточно уверенно и без ее подсказок. Случился лишь один казус, который вызвал у нее короткий приступ истерического смеха. Невидимый во мраке, абсолютно черный Харон уставился на Тая фосфоресцирующими зелеными глазами, и этот столь уверенный в себе мужчина, дрогнув, отступил на шаг.

– Не бойся, все в порядке, – сказала Саманта, обращаясь одновременно и к коту, и к своему ночному гостю.

Осмотр продолжился и на втором этаже, в ванной, и за распахнутыми дверцами гардеробов. Саманта поняла, что у Тая есть определенный навык в этом деле, вероятно, профессиональный. Обследованию подверглись все запоры на окнах.

«Не был ли ты полицейской ищейкой до того, как вздумал стать литератором?» – вертелся на языке вопрос.

То, что Тай чуть ли не обнюхал все платья в шкафах, вызвало у нее раздражение. Но в то же время он был так деловит, энергичен, занимаясь этим на исходе ночи, без всяких признаков усталости, что она невольно им восхищалась.

– Что ж, вроде пока все чисто, – сделал он вывод, впрочем, не собираясь покидать место осмотра.

– Очень хорошо. Ну и что... – Она ожидала, что он пожелает ей спокойной ночи и удалится к себе.

– Теперь расскажи мне подробнее об Анни Сигер, – неожиданно сказал Тай. – Почему кто-то обвиняет тебя в ее смерти?

– Замечательный вопрос! Особенно под утро! И после всех угроз и записок!

Как только у Саманты нашлись силы для такого всплеска ярости!

– Из тебя получился бы отличный инквизитор!

– А ты представь, что я твой психиатр. – Тай улыбнулся, причем так, что ей мгновенно захотелось расслабиться и выложить ему всю правду, лишь частицы которой она открыла следователям, коллегам по работе и родным жертвы.

История была проста, но с трагичным финалом. Она пересказывала ее другим десятки раз вслух и, наверное, тысячу раз себе мысленно.

– Она так и осталась для меня загадкой, – начала Саманта нехотя. – Хотя все очевидные ответы были налицо, я до сих пор сомневаюсь. Я вела примерно такую же передачу, как теперь, только с меньшим успехом. Потом полоса неудач. Я порвала отношения со своим мужем, осталась одна-одинешенька на белом свете, зато была предоставлена самой себе и этим гордилась.