Хочу, чтобы мы были вместе - Тара Сивек (2021)

- Не волнуйся, когда-нибудь узнаю. Ты главное не загадывай, чтобы я безумно влюбился в тебя и попросил выйти за меня замуж.

Теперь настала моя очередь, открыв рот, шокировано таращиться на спину Эйдена.

Если бы он только знал, что именно такое желание я и хочу загадать сегодня…

Но только не он в нем главный герой, а Эверетт.

Глава 5

Эверетт

Похлопав по заднему карману джинсов, я чувствую сложенный лист, который засунул туда утром, когда одевался, и облегченно выдыхаю. Когда дело касается этой проклятой бумажки, я, словно больной обсессивно-компульсивным расстройством, должен проверять задний карман каждые пару минут, чтобы убедиться, что она все еще там.

Шесть месяцев назад я хотел сжечь это письмо. Полгода назад я не мог справиться с болью, которую вызывали написанные в нем слова, и пытался упиться до смерти. Но теперь я не могу вынести, если оно не со мной. Я паникую, пока не удостоверюсь, что не потерял его, не забыл положить в карман, чтобы носить с собой повсюду.

Я столько раз разворачивал его и складывал обратно, что бумага того и гляди порвется по линиям сгиба. Но открываю я письмо не потому, что хочу перечитать – каждое слово и так запечатлено в моем мозгу и не нужно смотреть, чтобы вспомнить слова Эйдена, – а потому, что мне становится спокойнее, когда я вижу его почерк. Он дает мне силы держаться подальше от выпивки и вставать каждое утро с желанием жить, двигаться вперед и работать над собой, чтобы стать лучше.

Не знаю, что именно повлияло на меня тем вечером, шесть месяцев назад, когда Джейсон, придя с работы, нашел меня еле живым на полу гостиной – его взгляд, слова или упоминание имени Кэмерон, – но это, черт возьми, сработало – я пробудился. Мне нужно было признать, что я ничего не мог сделать для спасения своего лучшего друга, и научиться жить с болью и чувством вины за то, что не был рядом, когда он умирал, не опираясь на костыль из алкоголя. Что я все еще был здесь, жил и дышал, и должен был начать вести себя также.

«…Ты путешествовал по миру, спасая жизни, ты становился чертовым героем для незнакомцев, но теперь пришло время проявить геройство и вернуться домой…»

Голос Эйдена, тот, что всегда пропитан нотками сарказма и имел легкий налет мудацкой помпезности, так ясно слышится в моей голове, что кажется, будто друг стоит рядом, и я улыбаюсь, не чувствуя в себе потребности свернуться клубком и умереть. Чувство вины все еще ударяет в грудь, словно нож, и от боли из-за потери Эйдена перехватывает дыхание, но все вместе это заставляет меня вырваться из оков оцепенения.

Перегибаясь через кухонную стойку, я беру с раковины пустую бутылку из-под водки, которая стоит там вот уже шесть месяцев, собирая пыль, и поворачиваю крышку туда-обратно, туда-обратно. Это последняя из выпитых мной и я храню ее как напоминание о темном времени в жизни, в которое больше никогда не хочу возвращаться.

Теперь, когда я трезв, я способен обрабатывать свои мысли и действия с бо́льшей ясностью.

Осознать, что я ничем не мог помочь Эйдену в его борьбе с болезнью, было невероятно сложно. Еще ребенком я всегда хотел стать доктором, как мой отец. Он был героем, который погиб, исполняя свой врачебный долг – военный конвой, в котором он ехал, чтобы помочь раненому местному жителю, подорвался на придорожной мине. Отправившись в страны третьего мира, чтобы помогать людям, я считал, что тем самым почту его память, однако даже подумать не мог, что пока там буду выполнять благородную миссию, здесь останется человек, который действительно будет нуждаться во мне, человек, которому я обязан был помочь.