Хочу, чтобы мы были вместе - Тара Сивек (2021)

– Большое спасибо, что делаете это в последний миг. Вы не знаете, как это важно для меня. Хорошо. Спасибо еще рад. Увидимся на следующей неделе.

Повесив трубку в своем кабинете, я выдыхаю с облегчением и отклоняюсь на стуле, больше всего желая просто поспать.

Прошлой ночью я не ворочалась беспокойно из-за тревог о лагере, но все же не сомкнула глаз. Долгие часы я глядела во тьму гостиной, стараясь не шевелиться в руках Эверетта. Я говорила себе, что не хочу мешать ему, после того, как он, наконец, мирно уснул после кошмара, но это была ложь. На самом деле я не хотела двигаться, потому что боялась покинуть теплые оковы его рук, лишиться ощущения его тела, прижатого к моему. Я боялась закрыть глаза, потому что не хотела проснуться и выяснить, что это был сон, или увидеть, как Эверетт отстраняется и делает вид, что этого не произошло. Что он не нуждался во мне, не сжимал меня крепко всю ночь, словно не мог отпустить.

Из-за этих мыслей я чувствовала себя юной глупой девушкой, которая хотела лишь парня, любящего ее в ответ. Мы с Эвереттом снова становились друзьями, и именно этого я и хотела. Дружба – это все, что я могу позволить, и мне пора бы уже обуздать свои мысли.

Я только закрыла глаза, наслаждаться спокойствием и тишиной, как в кабинет ворвалась Амелия и обрушила стопку бумаг на стол.

– Обновленное меню от поставщиков, которое тебе нужно подписать. Обновленный заказ на украшения, который тебе нужно утвердить. Контракт от группы, который тебе нужно подписать и утвердить, и копия заказа на скатерти, с которым ты не связана, но проверь, правильно ли все.

Я склоняюсь, хватаю ручку, лежащую рядом со стопкой бумаг, и начинаю листать их.

– Ты сумасшедшая, я тебе говорила? Не могу поверить, что ты решила изменить почти все в благотворительном ужине за неделю до его проведения, – заявляет Амелия, садясь на стул напротив.

Сколько я себя помнила, благотворительный ужин всегда был на одну тему – белая классика: белые скатерти, белые украшения, белые тарелки и тихий джаз.

– Знаю. Но у меня такое чувство, что в этом году нужно провести все иначе. Это может быть наш последний ужин, и если это так, я хочу уйти с шумом, – отвечаю я, подписываю последнюю бумагу и подвигаю стопку к Амелии, чтобы она отправила их по факсу в соответствующие компании.

– И это никак не связано с твоим разговором с Эвереттом на прошлой неделе. Ага. Конечно, – смеется она.

Я не только рассказала Амелии о разговоре с Эвереттом у костра, но и призналась кое в чем еще. Точнее, в том, что не просто запала на Эверетта, когда была младше, а как отчаянно его любила. Я рассказала обо всех желаниях, что загадывала за годы, рассказала, как растеряна теперь, когда он дома. Амелия была потрясена, это точно. С первого дня знакомства она была за Эйдена, и вот теперь, к моему удивлению и раздражению, вдруг изменила мнение.

«Может, она и права. Может, я и решила внести изменения в ужин после нашего разговора у костра. Не важно. Хотеть сделать что-то особенное для друга, который вернулся домой, и с которым не виделась четыре года – это не безумие. Верно?»

– Ох, это безумие, – стону я, упираясь локтями в стол, сжимая голову руками. – Мало мне всего было, так нет – мне взбрело в голову изменить то, что мы уже подготовили для этого ужина! Это безумие. Я безумна. Я официально сошла с ума!

Эверетт был в моей жизни всего неделю, и этих семи дней хватило, чтобы я затерялась в нем. Снова.

– Ты не безумна, – успокаивает меня Амелия.