Несгибаемый - Марина Агекян (2021)

Боли от того, что пришлось пережить Эрику! Теперь уже три месяца назад, ведь прошло почти тридцать дней с момента их первой встречи.

Желание обнять его и защитить от всего мира, было настолько велико, что в какой-то момент Клэр даже испугалась этого. Стоя возле кровати и глядя на Эрика, она понимала, что никого за всю свою жизнь не хотела защищать и оберегать так, как его. Прежде едва уловимое стремление, теперь оно превратилось в настоящую одержимость. И не только потому, что она узнала. Узнала, наконец, то, что не давало покоя с момента встречи с ним.

Она вздремнула на маленьком диванчике в комнате Эрика, не в состоянии покинуть его в первый же день после пробуждения, потому что беспокойство за него так и не отпустило ее. Она не смогла бы оставить его, зная, что может понадобиться ему. Измотанная и уставшая, она прикрыла веки, чтобы восстановить силы, а потом… Посреди ночи ее разбудили голоса мужчин, которые ее так и не заметили. И говорили… говорили то, что повергало ее в настоящий ужас.

И она узнала то, отчего до сих пор не могла прийти в себя.

Два месяца назад, с момента их встречи, его забрали из дома и где-то удерживали. Удерживали жестокие и бессердечные люди. Шрамы на его теле и страх чужих прикосновений свидетельствовали о нечеловеческих зверствах, которые творили с ним. Изуродовали его красивое сильное тело, оставив тот зловещий, пугающий рисунок.

У меня аллергия…

Не было у него никакой аллергии, когда в первый день их знакомства он щурился, чтобы разглядеть ее! Ему в глаза постоянно капали какие-то препараты, чтобы он не увидел своих мучителей и не запомнил место, где его удерживали, и это едва не ослепило его!

Свинги.

Странное слово, которое произнес герцог, никогда не было знакомо Клэр. Но выходило, что именно «свинги» напали на их карету. «Свинги» убили бедного Алана. Эти самые «свинги» сделали с Эриком и его слугами что-то, что заставляло его шарахаться от людей. Что-то немыслимо ужасное, от чего ночью его лицо исказилось так, что его едва можно было узнать. От чего стакан в его руке треснул так, будто ему ничего не стоило расколоть хрусталь.

И татуировка.

Которая не просто связывала его с напавшими на них людьми!

Клэр с трудом могла понять всю картину целиком из обрывочных фраз, которыми обменивались Тони и Эрик. Она в ужасе слушала весь их разговор, а потом, когда герцог ушел, а Эрик заснул, измученно закрыв глаза…

Клэр не смогла сдержать стон отчаяния. Она встала и едва слышно, чтобы не разбудить его, подошла к кровати, ощущая такую острую боль в груди, что снова заплакала. Она помнила всю ту нежность, с которой он касался ее, заботился о ней, заплетал волосы. Решимость, с которой собирался найти тысячу способов, чтобы сделать ее счастливой.

И это тогда, когда еще совсем недавно его, возможно, терзали самым бесчеловечным образом!

Клэр не могла долго смотреть на него. Она боялась разбудить его малейшим шорохом, даже своим дыханием. Боялась, что не сможет удержаться и бросится к нему, чтобы обнимать его до тех пор, пока не выплачет все его раны, всю его боль.

Заметив у него на одеяле маленький кусочек стекла, Клэр осторожно взяла его, а потом сжала в ладони и вытерла тыльной стороной мокрые щеки, прежде чем выбросить осколок.

Лихорадочно соображая, откуда еще можно узнать хоть что-то о прошлом Эрика, Клэр спустилась в библиотеку герцога и, пока все спали и не могли бы обнаружить ее, она стала искать газетные вырезки, статьи, хоть что-то, где говорилось бы о пропаже сына маркиза Ричмонда. Ведь о таком невозможно было промолчать, тем более, когда столь влиятельные люди, как герцог Пембертон и ее отец помогали маркизу в поисках Эрика.

Предчувствуя недоброе, она с замиранием сердце ждала, что же обнаружит, что узнает. Узнает то, о чем уже знал ее отец! Который ни за что не сплавил бы ее с рук кому попало. Отец, которому не было наплевать на нее!