Несгибаемый - Марина Агекян (2021)

— Эрик… — выдохнула она, а потом… Потом оказалась в его крепких как железо, теплых как солнечные лучи, до боли родных объятиях. В груди взорвалась такая мучительная боль, что она больше не смогла остановить рыдания. Обхватив невероятно напряженные, почти каменные плечи, Клэр уткнулась ему в грудь, вдыхая пьянящий аромат сандала, специй, дождя, травы, лошадиного пота, умирая от потребности вжаться в него так крепко, чтобы он больше не смог отпустить ее. Ощущая лбом прикосновение его колющейся, но теплой щетины, жар его кожи, она, закрыв глаза, действительно вжималась в него так, будто стремилась раствориться в нем, не пытаясь даже остановить слезы. — Эрик… Боже мой, Эрик…

Он был рядом. Он пришел и нашел ее. Вернулся, чтобы обнять, а не дать развод!

Судорожно вздохнув и опустившись перед ней на колени, он спрятал в ее волосах свое побелевшее лицо. Горло перехватило так сильно, что Эрик не мог больше говорить, с оставшимися силами обнимая ее сотрясающиеся плечи так, будто прирос к ней сам.

Он всё же смог найти ее. Господи, он нашел ее возле того самого рояля, который подарил ей! Она сидела перед ним такая бледная, будто привидение. На ней не было лица. Запавшие щеки и тени под глазами громче любых слов говорили о том, что с ней сделал его необдуманный поступок и нескончаемая неделя разлуки. Как много страданий он причинил ей. Боже, если б только у него была возможность исправить всё это!

— Прости меня, — выдохнул он, дрожа вместе с ней и зажмурившись, потому что что-то обжигало глаза. — Ради Бога, прости меня!

— Я не могу играть без тебя, — бормотала она, чувствуя такую зияющую пустоту в груди, что боялась умереть от этого. — Я не могу больше играть на рояле, когда рядом нет тебя, Эрик…

Ее сокрушенный шепот и рыдания терзали и заставляли его душу плавиться от острого, почти невыносимого чувства вины. Эрик еще крепче обнимал ее, если только это было возможно, и держал ее так, казалось, целую вечность. За окном бушевала настоящая стихия. Он даже не знал, как сумел добраться до нее сквозь разгорающийся и набирающий силы шторм. Только мысль о том, что он скоро будет рядом с ней, удерживало его на волосок от безумия. Невыносимая тоска по ней и долгие мучительные дни безумной скачки настолько измотали его, что он не мог больше двигаться. Единственное, что ему оставалось, это обнимать ее. И держать ее так до тех пор, пока не лопнет его искромсанное и изнывающее от любви к ней сердце.

— Я никогда больше не оставлю тебя, — прохрипел он сквозь боль в горле, чувствуя ее крупную дрожь, слыша ее глухие рыдания, которые терзали его еще сильнее. Да, он заслужил наказание за содеянное, но не мог смириться с тем, что это причиняло Клэр такую острую боль, что она не могла остановиться, оставляя на его плече следы своих горячих слез, которые, обжигая и проникая под кожу, въедались ему в кости и растворялись в его крови, изгоняя из него жизнь. — Прости меня…

Хмурое небо потемнело еще больше, когда с севера ветер пригнал еще более тяжелые тучи, из которых хлынул такой проливной дождь, что толстая стена не позволяла разглядеть даже двор за окном. Едва различимый треск в камине пытался нарушить зловещее завывание ветра, но все это перекрывалось глухими рыданиями, которые никак не могли утихнуть.

Эрик прижимал ее к своей груди, умоляя небеса дать ему возможность успокоить Клэр до тех пор, пока у него не разорвется сердце. Он держал ее так почти до бесконечности.