Несгибаемый - Марина Агекян (2021)

— Музыка… у меня от нее болит голова.

Его слова отвлекли ее от созерцания странной парочки.

— Голова? Но от музыки не должно болеть ничего. Музыка исцеляет.

На этот раз он пристально смотрел вперед, но вздохнув, повернул голову и совершенно серьезно произнёс:

— Возможно, но прежде не доводилось слушать ничего исцеляющего…

Клэр оборвала его своим смехом.

— И все же вы не честны! А как же моя игра в доме… в вашем доме! — молвила она, признав, что в тот первый день действительно была в его доме. — Вам, кажется, понравилась моя игра, даже несмотря на то, что некоторые ноты пытались от меня сбежать.

Суровость его лица исчезла, и он вдруг медленно улыбнулся ей.

— Вы нашли и поставили на место каждую ноту, — проговорил он с какой-то пугающей теплотой, будто бы каждая мелочь того дня была очень важна для него.

— Да, но мне обязательно нужно будет сыграть вам Лунную сонату целиком, чтобы вы по достоинству оценили истинное очарование этой мелодии. И посмотрим, как вы потом будете утверждать, что не любите музыку! — Клэр вдруг испытала настоящее удовлетворение, когда он кивнул, будто бы соглашаясь с ней. И ей стало непривычно спокойно от того, что она когда-нибудь сможет заставить его полюбить музыку. Такого строгого, сдержанного, почти неприступного… Она разглядывала его красивое лицо, и взгляд помимо ее воли остановился на его крупном носе с едва заметной кривизной, и слова сами собой сорвались с губ: — Что произошло с вашим носом? — Услышав свой прямой вопрос, Клэр ужаснулась своей бестактности и тут же спохватилась: — Простите, я не должна была…

— Все хорошо, — мягко заверил ее Эрик, качая головой. — Это…

Они переходили улицу Парк-лейн, чтобы войти в парк. Эрик остановился и взглянул на Клэр, будто бы о чем-то раздумывая, а потом медленно протянул ей руку. Клэр вложила свою руку в его широкую теплую ладонь без перчатки, и тут же отметила, как он при этом вздрогнул. Почти как в тот первый день их знакомства за роялем, но его замешательство длилось недолго, потому что, едва добравшись до другой стороны улицы, он поспешно отпустил ее руку. Они вошли в парк, где было тихо и почти безлюдно. Это приятно порадовало, но не отвлекло Клэр от того, на чем они остановились.

— Я могу все же узнать, что произошло с вашим носом? Только не говорите, что защищали честь оскорбленной дамы.

Эрик покачал головой, заведя руки за спину, как только отпустил Клэр.

— Определенно там не было дамы.

— Как интересно! — Клэр задумчиво посмотрела на него. — И не смейте утверждать, что лазили по деревьям. Судя по тому, как вы на это отреагировали в прошлый раз, это остается моей прерогативой.

Он несмело улыбнулся.

— Действительно, не стану посягать на святое.

Клэр рассмеялась, не помня, когда в последний раз смеялась так легко и часто.

— Что ж, раз мы расставили все приоритеты, откройте и вы свою тайну.

Он смотрел вперед, на длинную аллею, по которой они все шагали. Улыбка сбежала с лица. Губы были плотно сжаты, но он тихо ответил:

— Я упал.

— Упали? — Клэр нахмурилась его ответу. — Как это произошло?

— Было темно, я споткнулся и упал с лестницы.

Какая нелепая случайность для столь собранного и сосредоточенного человека.

— Как давно это произошло?

— Это… — Он покачал головой, будто бы отгоняя от себя непрошеные воспоминания, и поспешно добавил: — Два месяца назад.

— О, — прошептала Клэр, вдруг поняв, что для него это было не просто падение. — Мне очень жаль.

Он вдруг резко повернул к ней голову.

— Жаль, что мой нос кривой?

— Что? — Клэр была в ужасе от того, как неправильно истолковали ее слова. Став абсолютно серьезной, она быстро добавила: — Жаль, что от этого падения у вас на всю жизнь останется неприятное воспоминание. И ваш нос… он не кривой, а слегка изогнутый. Вот и всё.