Это было нелогично, но мне казалось, что мы потеряем то, что было между нами, если уедем из нашего маленького отеля во Флоренции. Иногда мне казалось, что мы потеряем это, даже если встанем с кровати. Ужасно бояться пробуждения, подъема с кровати и выхода на улицу.

Это было глупо, и когда я не была в оцепенении, то ругала себя за это.

Я не была той девушкой. Я не была девушкой, которая позволила бы целому миру вращаться вокруг мужчины. Я никогда не позволяла своему миру вращаться вокруг кого — то, кроме меня самой. Теперь, когда я вышла из центра и поместила в него кого — то другого, было сложно вернуться.

Поэтому он не допускал этого, а я думала, что он изменил свой план. Вместо того, чтобы отправиться в другой город, мы остались во Флоренции. Иногда мы осмеливались выехать из города, как например, в тот день, когда отправились на велосипедах в Тоскану. Мы провели весь день, изможденные и потные, исследуя города на холме, которые не являлись обычным местом назначения для туристов. Во многих городах мы были единственными туристами. Все с горем пополам говорили на английском, но были рады, что мы приехали к ним.

В одной деревне мы отправились в студию искусства, в которой скульптор работал с гипсом, мастеря все: от статуй до ламп и шахматных наборов. Я купила неяркую подвеску из гипса в форме сердца и прицепила ее к бусам, которые уже носила.

Снаружи одного города-крепости мы обнаружили самые изумительные руины римского театра. Мы не могли подобраться слишком близко, но нашли замечательный обзор этих руин со стены города, и я рассказала Ханту все, что знала про римские театры. Я назвала ему названия всех частей здания, таких как сцена, места для зрителей и проход на сцену театра. Уверена, что ему было все равно, не говоря уже о том, чтобы запомнить то, что я сказала несколькими минутами позже, но он слушал и улыбался.

Мы ездили на велосипедах по извилистым дорогам, иногда проходили часы перед тем, как мы замечали какую-либо машину. Мы останавливались и устраивали пикник на траве. Я смотрела на небо, примечая фигуры из облаков, в то время как Хант рисовал в своем альбоме. Меня, я думаю.

Когда мы вдалеке увидели город, то поехали туда, понятия не имея, как он назывался или куда мы направлялись. В каком — то доме я попробовала самую вкусную домашнюю пасту. Мы искали ресторан, а вместо этого нас пригласили Джованни и его жена.

И даже несмотря на то, что день был изумительным, и мы могли остаться в любом из этих городов или продолжать исследовать дальше, мы не могли заставить себя двигаться дальше. Мы арендовали велосипеды на второй день и поехали в другом направлении, встречая новых людей и исследуя новые места, но эти оба дня мы к наступлению ночи возвращались во Флоренцию. Возвращались в наше убежище тишины, где нам не приходилось задавать вопросы, обозначать или анализировать что-то между нами.

Это было идеально.

Кроме того факта, что я была так заведена от его присутствия рядом со мной, от касаний к нему, что становилось очень сложно спать.

Каждую ночь он засыпал все быстрее и быстрее, а я бодрствовала все дольше и дольше, мое тело болело от отсутствия внимания. На пятую ночь нашего недельного путешествия я больше не могла с этим справляться. Пока он спал, такой сильный и тихий рядом со мной, я позволила своей руке провести вниз по своему животу к пижамным шортам, в которых спала той ночью. Я уже была влажной и горела желанием, и всего лишь первое прикосновение заставило меня поджать пальцы на ногах и закрыть глаза.

Я втянула воздух и прикусила губу, чтобы оставаться тихой, но мое тело гудело от накопленной энергии. Это было то же самое гудение, когда удаляешься со сцены, возбужденный от огней, аплодисментов и внимания. Только это все было от него. От того, что я находилась рядом с ним и не могла иметь его.

Я кружила пальцами, моя спина изгибалась от удовольствия.