Путь ведьмы - Тома Шкарупа (2021)

Маг, воспользовавшись этим, направил заклинание на Куця. Что он плел я разглядеть не смогла, мужчина использовал незнакомые и сложные комбинации жестов. Потоки энергии в его заклинаниях шныряли туда-сюда в хаотичном, не отслеживаемом порядке.

Я прыгнула вперед, заграждая Куця собой. Одновременно мою грудь пронзил меч и заклинание. Если что-то одно отразить у меня были шансы, то такой тандем не оставлял путей блокировки.

Куць издал булькающий звук, больше похожий на писк. Теплота разливалась у меня груди, стекая на живот. Ноги подкосились.

Смерти я не боялась — и это правда было так. Будь дальше мир богов или забытье, они не пугали. Пугало то, что оставалось тут. Мужчины вытащили Малахитову сетку. Возможно, Куць даже не мог видеть это хитрое сплетение ниток энергии, связанное десятками древних, ныне забытых заклинаний. Но ее могла видеть я.

— Нет! — мой крик вырвался неосознанно, протяжный и громкий.

Я готова умереть. Я не готова умереть так. Только не опять.

Кто-то из мужчин вышел вперед. Я видела только ноги.

Сетка начала «пускать корни», как я назвала это в прошлый раз. Руку, которую я подвернула под себя, выдернули. Послышался хруст. Только потом я почувствовала и поняла, что случилось. Крик — вой — вырвался сам собой. Я вопила не из-за боли. Он сломал мне пальцы. Маг без пальцев не мог выполнить и половины связок. Когда я почувствовала, как чужие руки впились в мою вторую ладонь, я кричала, как никогда в жизни.

Совсем рядом находились маги. Возможно, кто-то бы пришел на помощь. Тогда оставалось только надеяться, что мои разбитые кости еще удастся срастить. Если же никто не услышал, то нас с Куцем ждала незавидная судьба.

Мысль о том, куда Куць делся, успела только проскочить перед тем, как меня накрыла темнота.

***

Больничное крыло альма-матер не узнать всегда сложно. Отвратительную, тупую боль в груди после Малахитовой клетки, к сожалению, тоже.

Ант сидел рядом. Моя рука в его руке. Он что-то тихо шептал.

Не так давно я была на его месте, а Ант лежал на больничной койке. Тот день вспоминать не хотелось. Я встрепенулась — и Ант следом. Он держал мою левую руку. Пальцами на правой я не могла шевелить. Тогда из меня вырвался крик, и мне было плевать, что это могли увидеть люди, что истеричные порывы были непозволительной роскошью для взрослого мага. Без рук — без магии — я становилась беззащитной.

Вокруг вырос полог из темноты, создавая стены. Только тогда Ант сдвинулся с места. Он обхватил меня. Я выбросила вперед здоровую руку — еще немного и сломала бы ему нос, но Ант уклонился. Я металась из стороны в сторону, пытаясь раздереть его хватку и вырваться. Звериный, нерациональный страх отвечал за каждое движение, каждый порыв. Ант был рядом, когда я просыпалась из-за кошмаров. День за днем, истерика за истерикой, он научился меня успокаивать.

И когда во мне не осталось ни крохи сил чтобы шевелиться, пришли слезы. Только тогда Ант расслабил хватку, а я уткнулась в его рубашку, поливая ее слезами. Сама пока не понимая, из-за чего. Сначала навалились воспоминания о сетке, о пустоте и, будь он проклят, животном страхе.

— Твои руки будут в порядке, — прошептал Ант и притянул меня ближе.

Я задыхалась в панике, слезах и обиде. Прекрасно зная, что сделаю себе только хуже, спросила:

— Где он? Где Куць?

Ант не хотел отвечать. Я держала его взгляд, несмотря на опухшие глаза и слезы, которые превращали мир в одно большое, размытое пятно.

— Его не было, когда я добрался до тебя. Воины, которые разобрались с ублюдками, сказали, что он сбежал в леса.

И вот тогда я потеряла последнее подобие самоконтроля. Я металась, задыхалась и бормотала слова, которые не могла сдержать и надеялась, что Ант их не разберет.

— Почему? Почему они меня бросают? Что со мной не так?