Скажи «да» - Татьяна Семакова

— Просто чтобы ты знала, тот шлепок не в тему — это я прихлопнул на твоей заднице комара, — я засмеялась в голос, а он вздохнул: — Пора возвращаться в суровую реальность.

И мы начали неспешно одеваться.

— Что с отпечатками? — спросила между делом.

— Без неожиданностей — только твои, — слегка поморщился в ответ и хмыкнул: — Ну и толпы твоих психов. Кстати, ты знала, что у Филюка судимость?

— Мордобой?

— Ага, в баре, лет семь назад. Повезло, что все живы остались, — помолчал и добавил: — А ещё шесть месяцев сегодня.

— Черт… — я замерла с блузкой в руках и начала судорожно соображать, как поступить. Хотя ответ знала и так. — Пожалуй, нужно торопиться.

— Съездить с тобой?

— Мило, но глупо.

Славка слегка поморщился, кивнул и быстро загрузил в машину плед и остатки еды с мусором.

Через полчаса я пересела в свою машину и на полных парах помчала в ближайший детский магазин. Ещё через двадцать минут выбегала из него нагруженная, как ишак, скупив все подряд без разбора. Еще пятнадцать и я лихо притормозила у ворот частного дома, где жил отец. Поздновато для визита по случаю полугода с рождения племянницы, но что делать…

Карина орала. Не плакала, нет, орала дурниной с такой силой, что я услышала ее через закрытую дверь. Отец, открывший дверь, был больше похож на тень, чем на живого человека, принял из моих рук пакеты и обреченно поставил их в прихожей, не разбирая.

— Это сложнее, чем я помнил, — признался с улыбкой.

— Няня уже ушла?

— Да, я отпустил около часа назад. Зайдёшь?

— Конечно, — ответила слегка удивленно, сбросила туфли и пошла наверх, в детскую.

Сестрица умотала в дальние дали. Едва Панфилов сделал тест на отцовство и подал на развод. Потом ещё выискивал ее на очередном курорте, чтобы та подписала документы, это мне Эмир поведал. Большие друзья они стали. Всю кухню мне прокурили своими беседами. Ладно, не о том речь. Отец взял на себя обязательства растить внучку, Викторию это вполне устроило, биологический отец срулил лишь на горизонте замаячил призрачный шанс, что крайний он, Панфилов переступил через своё «я» и развёлся, а я как была родной теткой, так и осталась. И пыталась как можно реже бывать с ней, потому что было ужасно тяжело уходить. Мои шутят, что у меня чрезмерно развит материнский инстинкт… боюсь, это правда. Смотрю в ее еще ни черта не понимающие глазки и душа поёт, а сердце ноет от тоски. Как можно бросить? Как можно оставить на попечение другому? Впрочем, все эти вопросы я могла бы задать и собственной матери, оставившей меня бабке.

— Разрывается весь день, — вздохнул отец, идя вслед за мной, — колики, что ли…

«Херолики» — съязвила мысленно и взяла малышку на руки. Мое сердце забилось чаще, она же, напротив, успокоилась. Ей просто не хватает любви.

— Поразительно! — прошептал с восторгом. — Всегда успокаивается на твоих руках!

Я хотела забрать. Хотела просто прижать к себе покрепче и уйти в чертов закат. И мечтала, что, когда мы поженимся с Вадимом, он не будет возражать. И у ребёнка будет семья. А я одна что ей дам? Не успела домой прилететь — уже с головой разбитой. Валялась в прихожей всю ночь, а она бы что делала? Смиренно лежала в кроватке? Бред, какие мне дети… Нужно выбирать. И я выбрала для неё безопасность.

— Вика звонила? — спросила тихо.

— Звонила… — вздохнул, слегка улыбнувшись, — на Ибице.

«Херибице!» — вспыхнула мысленно, а Карина завозилась на руках. Так, спокойно…

— Ясно, — ответила вслух, — так лучше. Если она может себе такое позволить — так лучше.

— Я чувствую свою вину, Линда… я так виноват перед тобой. Ростислав все рассказал. Сопротивлялся, но я все продолжал допытываться… мне так жаль.

— Па, ну ты тут при чем? — слегка поморщилась и развернулась, а он лучезарно улыбнулся в ответ.