Молчи - Б. Урруэла, Энн Малком

— Эйприл, мне не нужны друзья. Мне вообще ничего не нужно, — сказала она, наконец, подобрав тот холодный, бесстрастный тон, который искала. — Я сама пережила все это дерьмо, и хочу, чтобы так и продолжалось. Потому что той девушки, которую ты знала десять лет назад, больше нет, Эйприл. Она мертва. Если бы в тот вечер я вернулась домой, и вместо меня похитили какую-нибудь другую бедную девочку, конечно, мы с тобой до сих пор бы остались подругами. Или, возможно, что, в конце концов, ты бы утратила интерес к тому, что твоя подруга была обычной нищенкой, живущей в трейлере, и отправилась бы в какую-нибудь частную школу на Восточном побережье, за которую заплатили бы твои родители, а я осталась бы гнить в трейлерном парке Саннисайда. Может, и нет. Только один из нас знает правду. И моя правда — истинная.

Орион сделала паузу, убедившись, что ее слова попали в самую точку. Она могла сказать это потому, как заблестели глаза Эйприл. Затем Орион пожала плечами, заставляя себя выглядеть настолько жестокой, насколько это было возможно, и наклонилась, выгнув бровь.

— Скажи, что я лгу.

Эйприл покачала головой.

— Ты не понимаешь, что говоришь, Ри, ты злишься. И ты имеешь на это полное право.

Орион снова рассмеялась, все еще чудовищно и глухо. Она сделала вдох, глоток воздуха был болезненным и густым, но она постаралась, чтобы этот жест казался легким.

— Я точно знаю, что говорю! — эти слова сорвались с губ Орион, и ей понравилось, как при этом вздрогнула Эйприл. — Я была бы для тебя всего лишь школьной подругой, имя которой ты забыла бы через десять лет, — сказала она Эйприл. — Но теперь у нас даже нет совместного прошлого, пережитого в старших классах, за которое можно было бы цепляться. Я тебя не знаю. Знаю только то, что в тринадцать лет ты таскала пиво из холодильника отца, любила «Зачарованных» и ненавидела алгебру. Что твоей самой большой любовью был Чад Майкл Мюррей[20]. И предполагаю, что все это сейчас спорно. Ты всего лишь незнакомка, которая знает, что мне нравилось, когда я была младше. Когда я была кем-то другим. Потому что, хоть я и могу только догадываться, как прошли твои последние десять лет жизни, я с уверенностью могу утверждать, что они не имеют ничего общего с моими. Я понимаю, что ты хороший человек. Что, может быть, ты чувствуешь вину, ностальгию, что угодно. Но я не умею лгать, так как жизнь позаботилась о том, чтобы я не знала ничего, кроме уродливой правды.

Эйприл долго смотрела на Орион, прикусывая губу и переваривая правду. Пока Орион гадала о том, говорили ли ей когда-нибудь настолько голую истину?

— Ладно, но сейчас ты хочешь узнать меня? — наконец произнесла Эйприл.

Она не стала дожидаться ответа.

— Ты хочешь знать, кто я? Я — Эйприл Элизабет Новак. Мне все еще нравятся «Зачарованные». Это не сериал, а воплощение женской силы, и мне нравятся их наряды. У меня дерьмовый вкус на мужчин, или у мужчин, с которыми я встречаюсь, дерьмовый вкус на женщин, так как я ужасна в роли чьей-то девушки. Мне легко надоедают отношения, работа и прически. Я ненавижу заниматься спортом, но знаю, что если начну набирать вес, то это повредит моему здоровью, поэтому голодаю каждый день недели, кроме воскресенья. Я слишком много пью. Слишком поздно ложусь спать. Слишком громко слушаю музыку, — она глубоко вздохнула, и поток слез ринулся с новой силой. — И знаешь, почему я не окончила никакой частной школы на Восточном побережье на деньги родителей? Потому что я была настолько эмоциональной, черт возьми, просто неудачницей после того, как моя самая лучшая подруга в мире пропала без вести, и мне стало на всё наплевать в моей жизни. Мои оценки скатились к черту, я начала больше выпивать, употреблять наркотики. Я, бл*дь, сдалась!

Она поднялась на ноги прежде, чем Орион успела возразить, швырнуть в нее еще больше уродливых вещей, чтобы та возненавидела ее.

Эйприл вытерла глаза и выпрямилась.