Выбираю тебя - Элли Эверхарт

— Думаю, у меня бы получилось уговорить ее передумать. — Мой палец принимается кружить по пледу, что помогает мне взять свои эмоции под контроль. — Но мне кажется, ей нужно услышать, что на самом деле с тобой происходит. И почему ты соврал.

Гаррет перехватывает мое запястье в момент, когда я начинаю рисовать круги на другом конце покрывала. Я поднимаю взгляд, и он отпускает мое запястье и сплетается со мной пальцами.

— Джейд, прости. Повторяю еще раз, у меня нет и не было никаких скрытых мотивов. Я просто не хотел, чтобы ты судила меня до того, как узнаешь меня получше. Я решил, что, если ты услышишь мою фамилию, то примешь меня за очередного избалованного богатого ребенка и не захочешь иметь со мной ничего общего.

Моя рука напрягается. Я решаю убрать ее, но он усиливает хватку, и я вновь расслабляюсь. Мне не хочется, чтобы он отпускал меня, но все же я борюсь с ним. И каким-то образом он понимает это и удерживает меня. Как он меня понимает?

— Ты знаешь о моей маме, Гаррет. А я не хотела, чтобы хоть кто-то здесь узнал о ней. Я рассчитывала на новое начало, а оказалось, что человек, от которого я больше всего хочу скрыть свое прошлое, знает о нем все.

— Но в этом нет никакого смысла. Ты злишься потому, что я не сообщил тебе о своей семье, но сама не рассказала мне ничего о своей.

— Потому что вся моя семья — это мама. А она была сумасшедшей и покончила с собой. Так что, да, мне действительно очень не хочется рассказывать о своем прошлом. Но у тебя оправданий нет. У тебя нет причин скрывать, что ты Кенсингтон.

— Шутишь? Этих причин целый миллион. — Он легонько поглаживает пальцем тыльную сторону моей ладони, и от этого простого движения мое сердце начинает биться быстрее. — На самом деле, Джейд, я знаю о твоем прошлом совсем немного. Отец сказал только, что у твоей матери были проблемы с выпивкой и наркотиками. И все.

— Да больше особо и рассказывать нечего.

— А что твой отец? Ты когда-нибудь видела его?

— Я результат интрижки на одну ночь, после которой он ушел и больше не появлялся. — Едва договорив, я понимаю, что делюсь этим впервые. В школе я привыкла говорить, что мои родители развелись, а отец живет за границей. — Так что еще мне нужно знать о твоей семье? У них действительно много страшных секретов?

Он отпускает мою руку и садится в прежнее положение.

— Да. Но я не могу посвятить тебя в них. Я и сам знаю не больше половины.

— Ну а что ты имел в виду, когда сказал, что у них есть правила? Что за правила?

— В таких семьях, как моя, вся завязано на общении с правильными людьми. — Он ложится на плед и, устремив взгляд на дерево, наблюдает, как сквозь его пышную крону пробиваются солнечные лучи. — Не верится, что рассказываю тебе все это, но у меня никогда не было настоящего друга.

— Что ты имеешь в виду? — Я растягиваюсь с ним рядом и подкладываю под голову локоть.

— Сколько я себя помню, отец всегда вам выбирал мне друзей. Типа Блейка. Я ненавижу этого парня, но его отец — генеральный прокурор в Коннектикуте с множеством полезных для моего отца или компании связей.

— Значит, твой отец вынуждает тебя дружить с этим придурком?

— Таков порядок вещей. Иногда, если повезет, человек оказывается нормальным. Мне нравится Деккер, хотя отец заставил нас подружиться еще в девятом классе.

— То есть ты утверждаешь, что всех твоих друзей выбрал тебе отец?

— Да, и именно поэтому мне не хочется, чтобы моя семья знала, что мы с тобой дружим. Вернее, предположительно дружим. Это решать тебе. И я не хотел, чтобы они вмешивались, если бы мы действительно подружились. Или же стали чем-то большим.

— О чем ты? Тебе и девушку нельзя самому выбрать?

Он перекатывается на бок, так что теперь мы смотрим друг другу в лицо.