Выбираю тебя - Элли Эверхарт

— Что? — Спиной к стене я оседаю на пол, продолжая сжимать письмо.

— В то время мы с твоей мамой дружили.

— Я знаю, что вы были друзьями, но в письме говорится, что больше она никому не рассказывала. Ну, она сообщила полиции и врачам, но ей никто не поверил. — Я бегло перечитываю письмо. — Она пишет, что единственными людьми, с которыми она поделилась, были ее родители, психолог и… — я нахожу абзац и читаю его еще раз — …и журналисту в газете. — Меня пронзает догадка. — Этим журналистом был ты?

— Прежде всего я был ее другом, Джейд. Потому она мне и рассказала. Но, да, я был журналистом. Работал в газете, освещал выборы. Твоя мать надеялась, что я смогу убедить редактора напечатать ее историю и тем самым заставить того типа признаться. Но у меня ничего не вышло. Не было доказательств. За все прошедшие годы я никому и никогда не рассказывал историю твоей матери.

— Но все, кто знал, или хранили молчание, или были… — Я переворачиваю письмо.

— Убиты. — Его голос холоден. Это даже не похоже на Фрэнка.

В телефоне стоит тишина. Я с трудом обретаю голос.

— Значит, мои бабушка с дедушкой… это был не несчастный случаей?

— Нет. Тот человек знал, что они не станут молчать. К тому же их гибель была предупреждением для твоей мамы, чтобы она держала рот на замке.

— Почему он просто не убил ее? Не понимаю.

— Я тоже. Никогда этого не понимал. К счастью, он не узнал, что она обо всем рассказала мне. Иначе сейчас я бы наверняка с тобой не разговаривал.

— Фрэнк, ты меня пугаешь. Что случилось в действительности? И почему ты никогда не рассказывал мне правду? — Теперь у меня дрожат руки, и письмо падает на пол.

— Я не предполагал, что твоя мать станет втягивать тебя во все это. Если б я знал, что в том письме, то никогда бы… — Он замолкает.

— Никогда бы что? Не отдал его мне? — Я поднимаюсь на ноги. Во мне вновь бурлит гнев. — Почему ты скрывал это от меня?

— Все в прошлом, Джейд. И пусть там оно и остается. — В его тоне звучит решимость и почему-то угроза.

— Да что с тобой? Почему ты себя так ведешь? Объясни, что произошло. Моя мать была сумасшедшей, значит половина написанного наверняка неправда, верно?

— Там все правда. И твоя мать была в здравом уме, когда писала тебе письмо. Тогда она еще не начала выпивать. Она была такой же адекватной, как ты и я.

24

— Тогда что с ней произошло? Как она стала тем человеком, с которым я выросла? Все из-за того, что он с ней сделал? Или потому, что ее прозвали лгуньей и угрожали ей, если она расскажет правду? Я не понимаю. Только это хоть как-то оправдывает ее поведение. Она просто не выдержала, да?

— Не в том дело. Твоя мать была одной из самых сильных женщин, которых я когда-либо знал, во всяком случае, тогда.

— Если так, то почему она стала принимать таблетки и злоупотреблять алкоголем?

— Просто выкинь это из головы. Все кончено. Твоей матери нет в живых. Нет нужды поднимать на поверхность то, что произошло почти двадцать лет назад.

— Фрэнк, как ты можешь так говорить? Ты же знаешь, я всю свою жизнь пыталась понять причину ее поведения, я боялась, что однажды стану… — Мне не приходится заканчивать это предложение.

— Ты не повторишь ее путь, Джейд. Она не виновата в том, что стала такой. Просто это оказалось выше ее сил. Она не смогла этого преодолеть.

Мне нужна минута, чтобы переварить его слова.

— Все сказанное тобой нелогично. Я даже не понимаю, что ты пытаешься до меня донести.

— Дорогая, знаю, тебе всегда казалось, что твоей матери плевать на тебя и что она никогда тебя не хотела, но это абсолютно не так. Я говорил тебе это много-много раз.

— Ага. И это ложь. Ты же видел, как она угрожала мне. Она ненавидела меня. И теперь я знаю причину. Я была для нее напоминанием о той ночи.