Как достать профессора - Ульяна Романова

— Рано не радуйся, — сказал ей, — будешь вторым адвокатом и моим первым заместителем.

— Правда? — ее глаза загорелись.

— Правда. Работы много, поэтому твои вещи перевезем на следующей неделе.

— Логинов, статья 163 чем карается? — улыбнулась она.

— Синицына, «два». Ни о каком шантаже и речи не было. Это взаимовыгодная сделка.

— Руслан Евгеньевич, вы уверены, что уговаривать девушку к вам переехать нужно именно так?

— А по-другому она не соглашается, — пожал я плечами.

— Я соглашаюсь. После Нового года, когда ты уволишься! — не выдержала она.

— Это принципиально? — нахмурился я.

— Да! — уперлась Полина. — Это тебе плевать на декана, ректора и моего куратора скопом и на каждого в частности, а мне нет.

— Ладно, но в новогоднюю ночь твои вещи должны быть на полках в моем шкафу. Все!

— Договорились, — просияла Полина, снова чмокнула меня в щеку и убежала к Жеке в машину.

Достала папку с делом и умчалась в дом, крикнув напоследок, что хочет ознакомиться.

А мне вдруг подумалось, что уступать своей женщине довольно приятно. Когда она именно так реагирует. Смотрел ей вслед и улыбался.

— Теплолюбивый ты, — по-доброму подколол Жека. — Под каблуком всегда теплее.

— Громов, я тебя не узнаю, — иронично протянул я. — Пусть себе думает, что живет в общежитии. Вряд ли до Нового Года она там появится хоть на одну ночь.

— А ты коварен!

— Я влюблен. И ревнив.

— Рад за тебя, но не от всей души! — покачал головой Громов и снова схватился за топор.

К вечеру мы накололи прилично дров для ба, поправили ей покосившийся забор, наелись до отвала, а бабушка еще в дорогу Громову собрала почти целый пакет провизии.

Жека уехал, Виола с бабушкой ушли играть в лото, а я остался с Полиной наедине.

— Бери папку и пойдем в летний домик, — велел я. — Что интересного нашла? Есть идеи, на чем строить защиту?

— Есть…

Глаза Полины загорелись, она подхватила со стола папку и, пританцовывая от нетерпения, принялась излагать свои мысли.

— Тихо, тихо! — я поймал ее, взял за подбородок и заставил посмотреть мне в глаза. — Запомни, малышка, никогда не принимай работу близко к сердцу. Иначе очень быстро выгоришь, если станешь переживать так сильно за каждого клиента.

— Я не поэтому, — смутилась она, — мне просто очень нравится твоя работа. Я всегда именно этого и хотела. А учиться у тебя — это просто подарок судьбы.

— Значит, я тебя всему научу, — пообещал я.

Обнял ее за талию и повел в летний домик. Запер дверь и осмотрелся. У окна стояла небольшая кровать, застеленная тяжелым теплым одеялом. Рядом стояла старая тумба, на которую бабушка поставила вазу с цветами. Они источали тонкий, приятный аромат.

Электричества в летнем домике у бабушки не было. Пришлось зажигать свечи, и в целом атмосфера располагала к романтике, а не к работе. Но Полина горела желанием трудиться, а я не мог ей отказать.

В ней горел огонек, очень мне знакомый и понятный. И в тот момент, в летнем домике моей бабушки, под светом трех свечей я дал себе слово сделать все, чтобы эту искру в ней сохранить.

Опираясь на опыт своих родителей, я не хотел от нее жертв во имя меня. Пусть учится, развивается, работает. Пройдем этот путь вместе, потому что я тоже еще не достиг всего, чего хотел. Не получил всего, о чем когда-то мечтал.

Улыбнулся своим мыслям и сосредоточился на словах Полины. Взял папку, бегло прочитал все документы и заговорил.

Впервые с первого сентября мне понравилось преподавать. Для нее. Смотреть на ее реакцию, видеть в ее глазах восхищение и настоящее, не показное, любопытство.

В итоге увлекся так, что сам не заметил, как наступила полночь.

— Мы ведь выиграем, да? — с надеждой поинтересовалась она, отвлекаясь от своих записей.

— Максимум парнишке грозит условное, — согласился я, — поздно уже, Полина.

И совсем другим голосом позвал: