Не осуждайте нас - fuckingartist (2014)

Мы подошли ближе к лифту, я чувствовала стук своего сердца и с ужасом думала о том, чтобы поднять на него свое лицо, по которому размазались остатки туши. «Он, наверняка, зол или раздражен», — думала я. Это был один из лучших вечеров в моей жизни, а я так небрежно позволила испортить его нахлынувшим эмоциям — слабоватая благодарность взрослому человеку, позволившему мне — простому ребенку, посмотреть на его работу изнутри.

Зайдя в лифт, Жак нажал на кнопку парковки, и мы остались одни за крепкими дверями, в маленьком зеркальном пространстве, где было бесполезно прятать друг от друга что-либо.

— Что с тобой? — он развернул меня к себе лицом и слегка наклонился.

— Все нормально, — бубнила я, отводя заплаканные глаза в сторону, подальше от его проницательного острого и безумно красивого взгляда.

Я почему-то думала, что он будет настаивать, выпытывать из меня причину моего расстройства, однако, этого не произошло. Он отошел от меня в другой угол, и равнодушно уставился на дисплей лифта, показывающий на каком мы сейчас этаже.

Я опустошенным взглядом изучала пол. «Как я могла забыть, что он не влюблен в меня? Ему нет причины успокаивать меня… он может вполне подвезти меня домой, а после встретиться с Мариной. У нас никто никому ничего не должен».

Лифт остановился и, стоило его дверям открыться, как Жак тут же вышел и направился в сторону своей машины не оглядываясь, не дожидаясь меня.

Я медленно поплелась за ним, смотря за тем, как он кладет мою сумку на заднее сиденье, после чего и сам садится в машину. Я видела его лицо — уставшее, измученное. Он так и остался сидеть там, даже не заведя свой Мерседес.

Я села на соседнее кресло и молча, смотрела на свои руки, лежащие на коленях. Мы почему-то просто молчали. Он не доставал ключи, я не расстилалась в извинениях. Видимо, это был один из тех случаев, когда недомолвок стало слишком уж много, когда оба человека просто устали скрывать свои чувства. Я знала, что мои вызваны любовью к Жаку, а его могли быть вызваны только моей надоедливостью, как мне казалось.

— Все ведь из-за Марины, хах? — спросил он, отводя лицо в сторону окна.

— Нет, прости, все нормально. Наверное, просто перенервничала, правда. — Я слышала, как мои слова глухо сталкиваются с тишиной, родившейся в холодной машине между двумя такими разными людьми.

— Она — никто. — Тут же ответил он холодным голосом.

— Ты целовал ее.

— Я много кого целую.

Он вновь развернулся ко мне лицом. Я увидела его блестящие глаза и улыбку, что казалось усталой. Он был таким красивым. В машине было светло, и на его черные смольные волосы падало всего лишь несколько желтоватых теней огней парковки.

— Прости… Я такая идиотка. — Мой голос начал тихонько срываться. — Ты так старался, привел меня сюда, был добр, а я просто из-за какой-то глупости…

Из моих глаз вновь потекли слезы, я спрятала свое лицо в ладонях и боялась услышать от него хоть какой-то ответ. Сердце учащенно билось, а вся кожа леденела и покрывалась испугавшимися мурашками.

Нежные пальцы неожиданно коснулись моих запястий. Сбоку послышался скрип кожаной обивки, что-то схватило меня за руки и аккуратно развело их в стороны. Я с опаской открыла покрасневшие глаза и увидела его лицо, нависающее надо мной всего в паре сантиметров. Он уперся коленом в бок моего кресла и стоял, склонившийся надо мной. Я была буквально прижата к спинке своего места всем телом Жака. Он изучал мое лицо, а я могла только смущенно отводить с глаза, замечая самые незначительные в тот момент детали — его пальцы на моей руке, его ресницы, пуговица пиджака, ремень на джинсах.

— Чувства этой девушки не стоят и одной сотой части того, что испытываешь ко мне ты. — Он шептал эти слова мне на ухо, отчего я только сильнее вжималась в кожу и краснела, сильно жмуря свои глаза.