Друг старшего брата - Аира (2017)

— Ты стихи любишь? — вдруг спросил этот изверг, чем изрядно меня удивил и некоторое время я растерянно молчала, не понимая к чему вопрос. Но вскоре мой взгляд наткнулся на толстенький томик стихов, забытый Настей на моем столе неделю назад. Я решила, что дело в этом и уже хотела ответить "нет", но совсем уж разочаровывать Антона почему-то не хотелось, хоть он и достал меня изрядно.

— Смотря какие, — осторожно ответила я, неосознанно разглядывая его длинные ресницы, нос, губы, мерно вздымающуюся под красной футболкой грудь, крепкие руки, ладони… и неестественно длинные полусантиметровые ногти на больших и указательных пальцах. А еще я вдруг отчетливо почувствовала, что от него приятно пахнет каким-то парфюмом и мне хочется как можно глубже вдохнуть, чтобы ощущать этот аромат снова и снова… От осознания этого мне стало не по себе.

— Какие-нибудь… Расскажи какие знаешь, — попросил Антон, не глядя на меня.

Естественно исполнять его странную просьбу я не собиралась.

— Я возьму тебя на нашу первую репетицию, — сказал он через минуту или две тишины.

Это походило на шантаж. Особенно учитывая, что на репетицию мне попасть безумно хотелось — я даже собиралась попросить Тима взять меня с собой… Единственное, что с Никой встречаться у меня никакого желания не было. А тут практически подарок небес. Только вот стоит ли соглашаться так сразу? Может стоит попробовать увеличить ставки?

Я незаметно облизала губы, бросив на Антона испытывающий взгляд — а что если и вовсе откажется от своего предложения? Парень лежал, все также спокойно разглядывая потолок — казалось, ответ ему не важен. А, была — не была!

— На все репетиции, — заявила я, стараясь придать голосу уверенность.

Губы Антона чуть дернулись, словно он хотел улыбнуться, но в последний момент сдержался.

— Договорились. А теперь рассказывай, что помнишь.

Гадая зачем ему это надо, я покопалась в памяти и без особого труда извлекла последнее заученное мною по школьной программе:

— Полночной порою в болотной глуши

Чуть слышно, бесшумно, шуршат камыши.

О чем они шепчут? О чем говорят?

Зачем огоньки между ними горят?

Мелькают, мигают — и снова их нет.

И снова забрезжил блуждающий свет.

Полночной порой камыши шелестят.

В них жабы гнездятся, в них змеи свистят.

В болоте дрожит умирающий лик.

То месяц багровый печально поник.

И тиной запахло. И сырость ползет.

Трясина заманит, сожмет, засосет.

"Кого? Для чего? — камыши говорят,-

Зачем огоньки между нами горят?"

Но месяц печальный безмолвно поник.

Не знает. Склоняет все ниже свой лик.

И, вздох повторяя погибшей души,

Тоскливо, бесшумно, шуршат камыши. (*Константин Бальмонт "Камыши")

Я замолчала вопросительно глядя на Севкиного друга. Глаза он закрыл, дыхание выровнялось — казалось, что он заснул. Во мне вдруг взыграло какое-то глупое желание подойти ближе и рассмотреть его получше, дурацкий аромат его парфюма все еще манил. Чувствуя себя настоящей идиоткой, я приподнялась со стула, который тут же противно скрипнул, выдавая мои телодвижения и я мысленно пообещала отвезти его на дачу, варварски разломать на кусочки и сжечь.

— Рассказывай дальше, — молвил Антон, не открывая глаз.

— Так оно закончилось.

— Следующее. Рассказывай все стихи какие вспомнишь.

Ну, вообще… Я тут буду напрягаться, а он дрыхнет…

— И не сопи. Рассказывай.

— Зачем?

— Надо.

— Так себе объяснение.

— Но мы договорились, помнишь?

Я сморщилась.

— Научишь меня играть на гитаре?

— А ты наглая, — прозвучало одобрительно. И он всё-таки улыбнулся, позволяя который раз полюбоваться ямочкой на щеке.

— Как и ты, — буркнула я.