Друг старшего брата - Аира (2017)

Но не успела я дойти и до середины короткого коридорчика, разделяющего комнату и кухню, как свет в комнате погас. Я замерла. Не то, чтобы я боялась темноты, нет. Как любил меня "успокаивать" Севочка: зачем бояться темноты, надо бояться того, что она скрывает. И вот это сокрытое в полутьме чужой квартиры заставляло меня едва ли не трястись. Уловив мой страх, воображение тут же встрепенулось и, почувствовав благодатную почву, с удовольствием принялось рисовать картину одну страшнее другой, начиная с недовольного моим приездом домового, притаившегося под кроватью и заканчивая огромным монстром, который уже закусил Антоном и теперь подживает второе блюдо. Я, конечно, понимаю, что это бред, но…

— Антон? — голос мой прозвучал жалко. Наверно поэтому парень не стал издеваться и сразу откликнулся.

— Что?

Вот именно — что? Ах, ничего, просто я такая дурочка, что темноты испугалась…

Диван сердито заскрипел — должно быть Антон повернулся в мою сторону.

— Темноты, что ль, боишься? — в Тохином голосе послышалась насмешка.

К слову, глаза мои к темноте уже привыкли и теперь она не казалась такой густой и страшной. И света от фонаря во дворе, оказывается, вполне хватало чтобы без проблем различить очертания предметов.

— Нет, конечно, — прозвучало довольно убедительно, даже для меня самой.

Я быстренько преодолела разделяющие нас с кроватью пару метров и нырнула под одеяло. Ух, всё — я в домике.

— Просто хотела пожелать тебе "спокойной ночи".

— Желай, — милостиво разрешил приютивший меня "самаритянин".

— Спокойной ночи, Антон.

В комнате повисла тишина. Стало слышно, как где-то в отдалении гудят машины. Я лежала, не смея шевелиться и с напряжением всматривалась в полутьму — туда, где на диване устроился Тон — мне хорошо было видно его плечо, наполовину торчащее из-под одеяла и очень хотелось к этому плечу прижаться.

Но неужели он уже спит? И ничего мне не сказал в ответ…

— Антон? — позвала я тихонько, сама не знаю зачем.

— Спи, Лен, спи, — проворчал Севкин друг и я не решилась к нему больше приставать, чувствуя только как обида разливается по телу.

Ну, что я могу сказать про выставку? Интересно, ярко, шумно… Только вот хмурый Антон никак не прибавлял радужных красок к происходящему — таскался за мной хвостиком и язвил по любому поводу, начиная с моего внешнего вида и заканчивая толкучкой между выставочными стендами. Так что мне надоело всё гораздо раньше, чем мне это представлялось, когда я обсуждала свою поездку с подружками — я-то думала, меня с выставки не утащить будет, а на деле мне хотелось покинуть её едва я закончила с Аллочкиным списком (единственное, за что спасибо Антону, что таскал следом за мной многочисленные пакеты и пакетики и ни разу не буркнул по этому поводу, иначе я бы наверняка психанула и таскала всё сама).

Но первым приобщение к прекрасному не выдержал все же Антон.

— Мне надоело, — твердо заявил он, что, видимо, само собой подразумевало, что нам пора уходить. И мне уже настолько хотелось покинуть это чудное место, что я даже из вредности не стала спорить.

К тому же и времени уже был пятый час — хотелось есть, чего-нибудь горяченького, в идеале — супчика, и вытянуться где-нибудь в горизонтальной плоскости — ноги гудели.

— Хорошо.

Я завертела головой, пытаясь определить кратчайший путь к выходу, но если честно, определиться с направлением было сложновато, если быть совсем уж честной — я понятия не имела в какую сторону нам двигаться.

— Пошли уже, — недовольно буркнул Антон, некоторое время молча наблюдавший за моими метаниями, и мою ладонь сжали его теплые пальцы.

Тело тут же отозвалось мелкой дрожью, внутри всё сжалось от желания большего…