Юлия, дочь Цезаря - Юлия Львофф (2020)

- Когда я был на Кипре, я мечтал только об одном: чтобы в Риме водворился наконец долгожданный мир. О боги, разве не величайшим счастьем для государства было бы разумное согласие всех сословий римского народа!

- С твоими мечтами о единении квиритов можно было бы поспорить... — сдержанно отозвался Помпей. — Но ты прав в одном: народ не в состоянии мыслить самостоятельно. Ему необходимы лозунги, одновременно и внушающие надежду, и подчиняющие его неустойчивую волю.

Он скорбно покачал головой и, глядя Катону в лицо, спросил:

- Ты не сильно удивился, увидев меня в своём доме. Почему?

- Видишь ли, при том, что ты некоторым образом содействовал моему изгнанию, я не перестаю верить в твою природную добродетель. Для меня бесстыдство и Помпей — несовместимые понятия. Признаюсь также, что из вас троих именно в тебе я вижу меньшее зло.

- Благодарю за откровенность. Когда я шёл к твоему дому, я рассчитывал найти здесь понимание.

Наступила минута, когда Помпей снял маску и заговорил в раскаянии:

- Всё, что происходит сейчас в Риме, является следствием моего бездействия. Клодий загнал patres в угол и сделал их послушными своей воле. Сегодня я понял, что он не остановится перед любым насилием... вплоть до убийства...

- Нужно воздействовать на отцов не только с помощью уговоров, но и народа, как это делает Клодий. Невиданной наглостью и угрозами Клодий завоевал величайшее расположение сената, и единственный способ привлечь сенат на нашу сторону это добиться возвращения Цицерона.

- Каким образом?

- Уговори брата Цицерона выступить на Форуме — пусть он обратится к народу с просьбой за изгнанника.

- А что на это скажет Цезарь? Ведь он не был против изгнания Цицерона...

- Ну, во-первых, Цезаря нет в Риме; во-вторых, я не вижу иного пути заставить сенат пойти хотя бы на частичные уступки. Отцы злорадствуют по поводу нанесённых тебе оскорблений, считая тебя наказанным за предательство по отношению к Цицерону. Помирись с Цицероном, попроси у него прощения, прости мне мою прямоту, или сделай вид, что раскаиваешься, ибо он ни за что не пожелает вступить с тобой в переговоры, пока будет таить обиду. И помни: чем дольше ты будешь тянуть, тем больше завоюет себе сторонников Клодий.

Помпей не успел ответить - в эту минуту в таблиний, еле переводя дыхание, вбежал слуга Катона.

- Что случилось? — сердито спросил Катон.

Слуга, всё так же прерывисто дыша, прошептал на ухо хозяину несколько слов и покосился на Помпея.

- Прости, я должен огорчить тебя... — пробормотал Катон, растерянно глядя на гостя. — Юлия...

Помпей мгновенно стал белым, как полотно.

- Что... что с ней? — заикаясь, холодея от дурного предчувствия, спросил он.

- Она уехала из Кампании следом за тобой... Она в Риме...

Не дослушав Катона, Помпей вскочил с кресла и со всех ног бросился к двери.

«С ней всё в порядке... Да и что бы могло случиться?.. Скорее всего это ловушка. Меня просто хотели выманить от Катона», - успокаивал себя Помпей по дороге к дому. Однако, видя, как Аврелия с трясущимися руками приближается к нему, он понял, что случилось нечто ужасное, непредвиденное, и предчувствием тяжкого горя сдавило горло...

Глава 24