Последний поцелуй - Лорелин Пейдж (2021)

Мы с Джо переглянулись. Его выгнали.

— Согласен, — ответил Джо с едва заметным раздражением. — Вообще-то, я и так собирался уехать завтра.

— Рад, что наши мысли сходятся.

Единственное, что помогло стерпеть самодовольную улыбку Рива — это осознание того факта, что я планировала уехать вместе с Джо. Только что-то мне подсказывало, что сейчас был не самый подходящий момент, чтобы сообщать ему об этом.

Когда задние габариты машины Джо исчезли из виду, Саллис вернул меня к пассажирскому сиденью «Кадиллака». Затем открыл дверцу, немного подтолкнул меня и произнес:

— Залазь.

Я с угрюмым видом забралась на сиденье и нахмурилась еще больше, когда Саллис стал пристегивать меня ремнем безопасности.

— Я и сама могу пристегнуться, большое спасибо.

— Прости, что сомневаюсь в твоей способности принимать мудрые решения относительно собственной безопасности. — Рив до одури затянул этот ремень, что стало дискомфортно, и с презрительным выражением лица захлопнул дверцу.

Я, конечно, ожидала, что он будет злиться. Ему не хотелось, чтобы я покидала ранчо, и, хотя встреча с Виланакисом не была моей виной, все это доказывало, что беспокойство Рива было вполне оправдано.

Но столь сильный гнев был все же неуместен. Особенно учитывая, что я была в опасности. Особенно учитывая, что это член его семьи меня похитил. И, особенно учитывая, что я разозлилась первая, еще до событий в отеле «Четыре сезона». Когда Рив признал, что говорил Эмбер о своей любви.

Мы ехали в тишине. И с каждым километром, что мы проезжали в молчании, мне становилось все тяжелее и тяжелее.

Наконец, терпение лопнуло.

— Вперед, — подтолкнула я Рива. — Я знаю, тебе есть, что сказать. Так что давай.

Тот мгновение помолчал. А потом, не отрывая взгляда от дороги, сказал:

— Не думаю, что будет благоразумно говорить, пока я за рулем.

Больше походило на то, будто он пытался контролировать наш разговор, а не сдерживать эмоции.

Это меня взбесило.

— А мне вот кажется, что ты просто хочешь распустить руки, пока будешь говорить. Как еще ты сможешь стопроцентно доказать свою точку зрения?

— Ты пытаешься меня спровоцировать.

— Я хочу, чтобы ты спросил меня о Микелисе. — И да, я провоцировала его. Мне хотелось кричать, спорить, ругаться. Сделать хоть что-нибудь, чтобы уничтожить это отвратительное, ужасное расстояние, образовавшееся между нами.

Я рассматривала его профиль и ждала, давая ему шанс ответить. Когда он этого не сделал, сказала:

— Раз не хочешь спрашивать, тогда я просто скажу. Он хочет, чтобы ты поговорил с ним. — Я ждала хоть какой-нибудь реакции.

Но Саллис был собран и держался стойко — ни намека на эмоции.

— Всего лишь разговор, Рив, — умоляла я. — И ты сможешь снова его ненавидеть. Я больше не буду пытаться разузнать, с чего такая вражда. Всего один разговор — это все, о чем я прошу. Это все, о чем просит он. И тогда он оставит Эмбер в покое.

Никакой реакции. Однако Рив сжал челюсти и, я готова была поклясться, еще сильнее сжал руль.

Я пододвинулась так, чтобы видеть его лицо полностью, и снова подтолкнула его:

— Разве не этого ты хочешь? Чтобы Эмбер была в безопасности?

— Эмили, я не собираюсь это обсуждать.

— Сейчас? Или вообще?

— Как только я перестану вести машину, то с радостью соглашусь обсудить твое безрассудное поведение. А насчет...

Я перебила его.

— Безрассудное? Ты же понимаешь, что это не я хотела встретиться с твоим дядей? Это был не мой выбор. Я не Эмбер.

— Я велел тебе оставаться на ранчо...

И я снова не дала ему закончить предложение.

— И ты говорил, что никогда не будешь меня удерживать. Может, ты и правда забыл, что я не Эмбер.