Нелюбимый - Кэти Регнери (2021)

Я натягиваю её изодранную окровавленную футболку и куртку поверх импровизированных повязок и смотрю на её лицо, осторожно убирая мокрые пряди волос со лба и пытаясь понять, что теперь делать.

Не то чтобы я был близко знаком с запахом алкоголя, но дедушка время от времени баловался бурбоном, и я чувствую его сильный запах вокруг себя. Оглядываясь вокруг, я останавливаю взгляд на всё ещё бессознательном теле мужчины. Хмм. Если у него было достаточно спиртного, чтобы весь навес пропах, он, вероятно, будет без сознания некоторое время.

Возможно, мне следует оставить её здесь, спуститься с горы к телефону-автомату и позвонить на станцию рейнджеров Чимни Понд, чтобы они пришли и забрали её?

Я снова смотрю на нападавшего, чувствуя, как поднимается буря ярости. «Нет. Ты не можешь оставить её с ним. Что если он очнётся и попытается закончить начатое?»

«Ты мог бы связать его», — подсказывает мой мозг. Но я упрямо противлюсь этой идее. Если он очнётся раньше неё, у него может быть пара часов, чтобы освободиться и снова причинить ей боль, прежде чем я смогу найти телефон и позвонить.

Кроме того, что если я ошибаюсь на счёт тяжести ран Бринн? Что если одна из колотых ран смертельна?

Я чувствую вес её тела на своих коленях и знаю, что она весит немного. Я мог бы легко донести её до станции рейнджеров.

Но…

Оказавшись там, я должен буду назвать своё имя. Они могут даже предположить, что это я причинил ей боль. Что, если за то время, которое понадобится мне, чтобы доставить её в безопасное место, настоящий нападавший очнётся и убежит? Я сын осуждённого серийного убийцы. Никаких шансов, что они поверят, что я невиновен во всём этом.

Она тихо хнычет, и я спешно пытаюсь придумать другой план.

Я мог бы… ну, я мог бы отнести её немного вниз по тропе, поближе к Чимпи Понд, и потом прислонить её к дереву, надеясь, что кто-нибудь найдёт её.

Но я смотрю через открытый навес на тёмное небо, проливной дождь и пустую тропу. В конечном итоге, она может просидеть у этого дерева весь день и всю ночь. И если животное не доберётся до неё, привлечённое запахом крови, что если кто-то ещё — как человеческое животное, лежащее справа от меня — снова попытается причинить ей боль?

Мои руки напрягаются при мысли о том, что ей причинят ещё больше боли, и я прижимаю её ближе, вздрагивая от её слабого стона, когда касаюсь ее бедра. Ей больно. Даже в бессознательном состоянии, ей больно.

Я не могу оставить её. Я должен взять её с собой и доставить в безопасное место.

Порезы нужно будет зашить, как только я доставлю её домой, кроме того, там у меня есть мазь с антибиотиком и таблетки, плюс полный запас предметов первой помощи для ухода за ней. Дождь всё ещё льёт как из ведра, но я молод и силён, и я нужен ей. Я могу сделать это.

— Я спущу тебя отсюда, — говорю я, осматривая навес, придумывая, как её нести.

Мне придётся оставить её рюкзак здесь. Она, вероятно, весит чуть больше ста фунтов, и это уже замедлит ходьбу через лес.

«По крайней мере, мы спускаемся, а не поднимаемся», — думаю я, осторожно перекладывая её на пол.

Она тихонько всхлипывает и бормочет: «Помоги мне», — так тихо, что я мог бы почти выдумать это.

Я опускаюсь рядом с ней на колени, наклоняя голову достаточно близко, чтобы снова почувствовать запах сахарного печенья. Я наслаждаюсь сладостью запаха, когда шепчу:

— Я помогу тебе, Бринн, — в моем голосе больше надежды, чем уверенности. — Со мной ты в безопасности. Теперь ты в безопасности. Я не причиню тебе вреда. Я обещаю.

Её нахмуренные брови расслабляются, и я слышу её тихий вздох, который трогает моё трепещущее сердце. Хотя я бы с радостью смотрел на неё вечно, все же заставляю себя действовать. У меня есть дело.