Нелюбимый - Кэти Регнери (2021)

Она тихо фыркает, и я понимаю, что она смеётся, что немного пугает меня, так как она всё ещё рыдает. До этого момента я не понимал, что люди могут смеяться и плакать одновременно.

— Д-да. О-определённо с-сумасшедший, — говорит она, снова начиная всхлипывать.

Она слегка поворачивает голову, прижимаясь щекой к моей груди, и ощущается такой маленькой, такой уязвимой, прижавшейся ко мне, что я не могу удержаться и сильнее обнимаю ее. Я понятия не имею, что делаю, поэтому действую инстинктивно, и каждый инстинкт говорит, что обнимать её, утешать её, — правильно.

— К-как ты н-нашёл меня? — наконец, она шепчет у моей груди.

— Я услышал твой крик.

Она кивает, её тело сотрясается от очередного всхлипывания.

— Я помню, как к-кричала.

— Я рад, что ты это сделала, — говорю я, всё ещё поглаживая её волосы. — Иначе…

— Сейчас я была бы м-мертва.

— Да, — шепчу я с горечью на губах.

Она делает глубокий вдох, но он рваный.

— Вздохни снова, — говорю я. — Сейчас медленно.

Она делает вдох, немного легче на этот раз.

— Ещё раз, — говорю я, поглаживая её по спине.

На этот раз это глубокий, ровный и медленный вдох.

— Я так устала, — говорит она, её рыдания постепенно утихают, когда её вес тяжело падает на меня.

Я немного сдвигаюсь в кровати, прислонясь спиной к изголовью. Она теснее прижимается ко мне, а её ритмичное дыхание, смешанное с тихими всхлипами, говорит мне, что она заснула.

Я думаю об Энни, которую нужно доить, и о яйцах, которые ждут меня в курятнике. Сад должен быть удобрен, и я традиционно рублю дрова в течение двух часов каждый день с мая по октябрь, чтобы у меня была достаточно большая стопка, чтобы продержаться на протяжении холодной осени, зимы и ранних весенних месяцев. Теперь, когда лето, я должен ловить рыбу через день и замораживать или сушить свой улов. Мне нужно сделать небольшой ремонт в хижине, а в саду посевы, за которыми нужно ухаживать.

Но это человеческое существо — красивая девушка, спящая на моей груди, над моим сердцем — нуждается во мне прямо сейчас. Поэтому я прижимаю её к себе и позволяю своим глазам закрыться, когда солнце опускается за «величайшую гору».

Я не знаю её.

У меня нет на неё никаких прав.

Я не должен привязываться к ней.

Через несколько дней она уйдёт.

Но прямо сейчас на всей земле это единственное место, где я хочу быть.

Глава 13

Бринн

Тук-тук.

Тук-тук.

Тук-тук.

Медленно открываю глаза в такт сердцебиению Кэссиди и обнаруживаю комнату в розовом сиянии. Слегка повернув голову, понимаю, это рассвет. Вдали величественно вырисовывается чёрный контур Катадин, а за ним параллельные полосы розового и оранжевого света. Солнце всё ещё скрыто за горой, где был оставлен мой рюкзак с телефоном Джема.

Когда Кэссиди сказал мне, что оставил мой рюкзак, его потеря была ударом в самое сердце.

Но когда я узнала, что он пронёс меня семь миль — невообразимое расстояние по неровной земле под проливным дождём — на спине до безопасного места, это полностью обезоружило меня. Стены, за которыми держались мои слёзы и страхи, разрушились и упали.

Его грудь твёрдая и тёплая под моей головой, руки всё ещё держат меня, как когда я засыпала. Думаю, мы спали так всю ночь, и это удивляет меня, ведь этот сон, целая ночь в объятиях Кэссиди, — интимный акт, который требует так много уязвимости и доверия. Тем более, что я давно ни с кем не спала.

Я поднимаю голову и смотрю на его лицо, на его пухлые губы, слегка приоткрытые во сне, и три родинки на его другой шершавой щеке. Его бородка выросла с прошлой ночи, и я вижу пульс, бьющийся на его горле, маленький маяк, который демонстрирует его силу каждые несколько секунд.

Этот мужчина спас мне жизнь.

Несколько раз.

Один раз на горе, когда остановил Уэйна.

Второй раз, когда отнёс меня в безопасное место.