Когда прощались у дверей моего подъезда, Андрей сказал, что очень доверяет мнению Макса. Тот никогда не станет общаться с плохими людьми. И пёс точно, влюблён в нас с Костиком по уши. И стоит только сказать, поедем гулять с Леной и Костей, начинает караулить дверь, и рвётся как ненормальный в машину, готовый ехать и на край света.

И я пошутила. Спросила, а сам Андрей, неужели даёт псу выиграть подобный забег и прийти к автомобилю первым? Он долго смеялся, а потом сказал, что я права. Первенства своей собаке в таком важном деле не готов уступить… Первый раз, когда Андрей засмеялся. Потом, вечером, долго перебирала воспоминания в попытках вспомнить, когда видела его последний раз искренне, от души, смеющимся… И не вспомнила такого. Улыбался, это да. Шутил, тоже да. А вот чтобы заливисто смеялся, не думая о своём статусе крутого мальчика ген дира… Нет, такого точно не было. И жаль, что раньше он не отпускал себя. Смеётся очень заразительно. Совсем как мальчик, который продал свой смех, а потом вернул его. Был бы дамой, обозвала бы царевной Несмеяной. Впрочем, надеюсь, этот образ остался в прошлом»

22 сентября 20…

23.00

«Сегодня я раньше, чем обычно. Сбежала со свидания…

Он решил сделать ещё один решительный шаг вперед, и я дождалась сегодня поцелуя. Абсолютный переворот в сознании… Мне всегда казалось, что поцелуй с ним должен быть чем-то особенным и сумасшедшим. Так оно и получилось… Сахар в горячем чае. Я растаяла так же быстро.

Это меня так поприветствовали… И я сбежала от греха подальше. Даже букет, который Андрюха собирался мне вручить, не взяла, так торопилась.

Испугалась. Как же сильно я испугалась… Даже не думала, что такое ошеломление вызовет буря эмоций. В очередной раз, как когда-то давно. Когда я ещё работала на него. Тогда почва тоже уходила из-под ног, а голова шла кругом. Сейчас же всё было во сто крат сильнее. Мир до сих пор пляшет перед глазами, сердце бьётся где-то в пятках и душа парит… Я реально, влюбилась… Уже давно. И больна этим человеком. Безумие, так сходить с ума от простых прикосновений и довольно целомудренного поцелуя. Он названивает, и шлёт мне смски. А я не знаю, что ответить. Если сейчас заговорю с ним, выдам всё как на духу. А готов ли он к таким моим откровениям?

Страшно-то как! Страшно привязаться, страшно снова быть преданной… Страшно жить, страшно любить. Никогда не думала, что я такая трусиха. Надо бы взять себя в руки и перестать вести подобно девчонке в период полового созревания. Взрослый я человек или нет? Что сложного в том, чтобы ответить на звонок?»

23.30

«Я вернулась, тетрадь. Смогла-таки поговорить с Андреем. Он не ожидал от меня такой реакции… Чуть не довела мужика, своим истеричным побегом, до сердечного приступа. Пришлось отмазываться тем, что после предательства супруга, мне тоже тяжело делать шаги навстречу. Но это же правда! Как есть! Ещё сказала, что очень тяжело верить, особенно тому человеку, который играл когда-то со мной в глупые игры…

В результате, мне кажется, он обиделся. Но я ничего не могу поделать с собой. Мне до сих пор боязно, и в то же время, тянет со страшной силой узнать, как это, не только целоваться с ним, а ещё и просыпаться в одной постели. Надеюсь, не испортила всё. Мы только в самом начале и учимся доверять друг другу… Так легко и просто разрушить всё хрупкое нечто, что есть между нами. Какая же я дура! Не могла воспринять это нормально!»

23 сентября 20…

20.00

«Он больше не звонит, и не приезжает… Испортила я всё. Собственными руками. Теперь хожу и маюсь. Какая же я дура!»

24 сентября 20…

20.00