Я тебя раздену - Ада Ридель (2021)

Неосознанно двигаю ладонью в её трусиках.

Сначала медленно.

Давая ей привыкнуть. И себе. Наслаждаюсь её тугостью.

А потом ускоряюсь. Так, что даже пальцы немеют, стоит выйти и войти снова.

А она мычит, стонет, извивается во сне.

До тех пор, пока я не присоединяю второй палец, растягиваю эту узкую и требующую моего члена дырочку.

— Назар? — её сонный и возбуждённый голос накаляет атмосферу ещё больше.

Я и так на пределе. Хочу потрахаться так сильно, что яйца сводит в нетерпении.

— Что ты делаешь? — она шевелится, приоткрывает глаза, удивлённая такому «доброму утру».

Приоткрывает губки, и, несмотря на то, что ничего не понимает, поддаётся ласке.

— Делаю твоё утро счастливым, — наклоняюсь, шепчу ей в ухо, целуя маленькое и манящее ушко.

Ускоряюсь ладонью в её трусиках, вколачиваясь двумя пальцами, доводя её до состояния размазни.

— М, — эта девчонка просто изводит меня, издавая такие соблазнительные мычания.

Закусывает губы, резко сжимает мою руку своими бёдрами и мычит. Не стонет, сдерживая их в своём ротике.

Явно стыдится, что испытывает это. Возбуждение. Похоть.

Это ангелочек ещё раз не упадёт со мной в ад, испытывая этот сладкий грех.

— Давай, Дана, покричи, — шепчу ей на ушко. Она отрицательно машет головой, и я останавливаюсь.

Зря. Ощущаю её ещё лучше.

Какая же она…

Глава 9

Пиздец, аж башню срывает.

Но всё же остаюсь в ней, немного играясь пальцами, которые она так охотно принимает в себя.

И из-за чего в моих трусах настоящая дубинка. Стукни ею по стеклу — оно разлетится, нахуй, вдребезги.

— Я не такая, — скулит, но делает все наоборот, от того, что говорит. Сама вытягивается вверх, чуть высвобождая мою ладонь, и сама же дёргается вниз, насаживаясь на то, что сейчас трахает её киску.

— Пиздишь, — ухмыляюсь, видя, как она изнывает от недостатка ласки. — Если сейчас ты не закричишь, как только я продолжу движения… До оргазма тебя не доведу. Поняла?

Она судорожно кивает, явно не понимая, в чём дело.

А я встаю. Отбрасываю одеяло в сторону и переворачиваю тяжело дышащую куколку на спину.

Через плотную белую ткань её соски так и просятся в мой рот. Чтобы обхватил их губами, укусил зубами и оттянул.

Ох, блять…

Задираю её майку до самой груди, обнажая светло-коричневые соски.

От одного только их вида уже готов кончить в трусы.

Но нет. Сегодня мы развращаем недотрогу-официантку.

Срываю с неё трусики и нависаю над ней, разводя ноги в разные стороны.

Смотрю в её миловидное лицо.

В горящие от возбуждения глаза.

— Что тебе снилось? — спрашиваю из любопытства.

Прежде чем я залез к ней в бельё, там был настоящий водопад.

А сейчас влаги стало ещё больше.

Что она вытекает из её киски, делая мою ладонь полностью влажной.

— Ты, — честно отвечает, прикусывая и так припухшие губы.

Ох, как заговорила…

Вчера — насильник, сегодня — любовник.

Какая непостоянная.

— И что я делал? — вхожу в сладкую девочку двумя пальцами.

Дана натягивается, как струна, вытягиваясь. Приоткрывает розовые губки и звонко протягивает букву: «о».

— Входил в меня-я, — она пытается говорить, но сдерживает своё обещание — стонет, когда ускоряюсь ладонью, доводя куколку до исступления.

— И? — опускаюсь губам к её груди, хватая зубами сосок, так приковывающий к себе внимание.

Причмокиваю, целую, снова слыша замечательную симфонию звуков из этого сладкого рта.

— И т-трахал, — чувствую, как ещё чуть-чуть и она подойдёт к концу.

Уже извивается на простыне, не зная куда деться.

Как бесы вселились.

Волосы растрепались по подушке, а майка задралась до самой шеи. Узкие бёдра подрагивают в такт пальцев в её лоне.

А я просто кайфую.

Наблюдаю за её лицом, её состоянием и просто хочу кончить.